Сверх всякой меры
Шрифт:
– В таком случае кошмары должны прекратиться, когда я вернусь в Штаты.
– Необязательно. Раз уж дверь в подсознание открылась, затворить ее вновь не так-то просто. Более того, вы говорите, что видели такие же сны и до прибытия сюда, пусть и реже. Я бы предположил, что то, что вы переживаете, – это естественный процесс; скрытая часть вашей сущности ищет выход, возможность выразить себя, и неразумно отвергать этого призрачного незнакомца в себе. Я мог бы поспорить, что ваш приезд в Лондон – не просто случайное стечение обстоятельств, что ваше решение учиться здесь предопределено той частью вас, которая прорывается в снах.
Лизетт
– И что вы предлагаете?
Доктор Магнус свел руки – аккуратно, точно молящийся епископ.
– Вас подвергали когда-нибудь гипнозу?
– Нет. – И тут же девушка пожалела, что произнесла это короткое слово по буквам.
– В большинстве случаев, подобных вашему, гипноз оказывается необычайно эффективен, дорогая моя. Пожалуйста, попробуйте выбросить из головы нелепые домыслы и абсурдные суеверия, обычно приписываемые гипнозу досужим мнением. Гипноз – не более чем техника, посредством которой мы можем высвободить в полном объеме подсознание, избавившись от бесчисленных искусственных барьеров, которые делают нас чужими для нас самих.
– Вы хотите меня загипнотизировать?! – Британская интонация превратила утверждение и в вопрос, и в протест разом.
– Конечно – но только при вашем добровольном сотрудничестве. Полагаю, так будет лучше. Путем регрессивного гипноза мы сможем выявить значение тревожащих вас снов, найти тень незнакомки внутри вашей личности. Помните – это часть вас взывает к вам, стремится к сознательному выражению. Только посредством полного осознания чьей-то индивидуальности, идентичности внутреннего и внешнего «я», достигаются истинное спокойствие и уравновешенность. Узнайте себя – и найдете мир.
– Узнать себя?
– Правильно. Отбросьте ложное чувство вины, мисс Сэйриг. Вами не завладела чужая враждебная сила. Эти сны, эти воспоминания об ином существовании – это все вы.
IV
– Сегодня ко мне пристал какой-то чертов извращенец, – доверительно сообщила Лизетт.
– В подземке? – Даниэль стояла на цыпочках, роясь на верхней полке их книжного шкафа.
Она только что приняла душ и расхаживала в одной шнурованной футболочке и трусиках-шортах – кникерах, как их называют в здешних магазинах, – изящно подчеркивающих ее скульптурной формы ягодицы.
– В Кенсингтоне. После того, как я покинула офис доктора Магнуса.
Лизетт валялась на кровати в старой сатиновой комбинации, которую нашла в лавочке на Черч-стрит. Они пили «Бристол Крим» [12] из рюмок для бренди. Девушки любили такие вечера, которые проводили не в компании всевозможных друзей Даниэль.
– Я шла по Холланд-стрит, а это жалкое ничтожество в полном панковском облачении прижало физиономию к двери бывшего магазина «Равноденствие». Я мельком взглянула на него, проходя мимо, а зря – он, должно быть, заметил мое отражение в стекле, потому что вдруг развернулся, уставился на меня и воскликнул: «Роднуля! Какой приятный сюрприз!»
12
«Бристол Крим» (Harveys Sherry Bristol Cream) – херес.
Лизетт хлебнула хересу.
– Ну вот. Я наградила его самым суровым
– Ага, вот она, – провозгласила Даниэль. – Я поставила ее рядом с «Теряемся из виду» Роланда Франклина – ты обязательно должна это прочесть. Надо как-нибудь не забыть вернуть ее тому симпатичному писателю из Ливерпуля, который мне ее одолжил.
Она уютно устроилась возле Лизетт на кушетке, сунула ей слегка испачканную и помятую книгу в бумажной обложке и снова взяла свою рюмку с хересом. Книга называлась «Новые дворцы: свидетельства бесконечности», автор – доктор Ингмар Магнус, собственноручно оставивший на форзаце трогательное посвящение Даниэль.
– Первое издание. В последующих отсутствуют две главы – понятия не имею почему. В них говорится о сеансах, которые он описывал тебе.
– Он хочет вставить меня в одну из своих книг. – Лизетт посмотрела на соседку с хитрецой. – Может ли женщина доверять мужчине, который пишет столь пылкие посвящения, когда он желает ее загипнотизировать?
– Доктор Магнус – настоящий джентльмен, – несколько раздраженно заверила подругу Даниэль. – Он выдающийся ученый и полностью поглощен своими исследованиями. И, кроме того, я несколько раз позволяла ему загипнотизировать себя.
– Я этого не знала. А зачем?
– Доктор Магнус вечно ищет подходящих субъектов. Я восхищалась его работой и, когда встретила его на одной вечеринке, сама предложила подвергнуться гипнозу.
– И что произошло?
– Боюсь, ничего, что стоило бы описания. – Голос Даниэль звучал так, как будто она завидовала Лизетт. – Он сказал, что я либо очень цельная личность, либо мои прошлые жизни погребены слишком глубоко. Такое часто случается, объяснил он, вот почему безусловное доказательство реинкарнации так трудно продемонстрировать. После нескольких сеансов я решила не тратить больше его драгоценное время.
– Но на что это похоже?
– Чего ты боишься? Это не опаснее, чем вздремнуть. Никакой Свенгали [13] не заглядывал из-под капюшона в мои глаза. Никаких сияющих опаловых колец. Никакого кружащегося света. Честно говоря, процесс этот довольно скучен. Доктор Магнус просто внушает тебе уснуть.
– Звучит обнадеживающе – в смысле безопасности. При условии, что ко мне никто не будет приставать на обратном пути из его офиса.
Даниэль игриво взъерошила волосы подруги:
13
Свенгали – герой романа «Трильби» Джорджа дю Морье.
– Вряд ли твой вид способен привлечь панка. Ты же не подстригаешься садовыми ножницами и не красишь щетину в зеленый цвет. И в твоих щечках нет ни единой булавки.
– На самом деле он, может, и не был панком. Староват для рокера и недостаточно пестр. Просто он был весь в черной коже, с золотыми сережками в ушах и каким-то медальоном на груди.
– Перед «Равноденствием», ты сказала? Любопытно.
– Так вот, я его, значит, осадила. А потом оглянулась, чтобы убедиться, что он меня не преследует, но он так и стоял там с ошеломленным видом.