Сверхчеловек говорит по-русски
Шрифт:
Но человек идет дальше. Он полученную схему тоже сравнивает с чем-то. С маятником, сверлом или червем, прибоем или приливом. Он находит метафору уже для метафоры. А потом начинает синтезировать эти модели, и схемы — и только в финале начинает просчитывать и оформлять решение задачи, строить нужный план.
Когда план готов, человек проверяет его — работает или нет? Если работает, то решение найдено. Нет — поиск начинается по новой…
Чингизов не просто четко выстроил эти стадии научно-изобретательского поиска в одну цепочку. Это и до него многие делали. Его удача в другом: Чингизов нашел четкие соотношения для каждой из творческих операций — когда больше работает правое, а когда — левое полушарие
Проведя не один опыт, Махмуд Чингизов понял, что на каждой стадии творчества можно стимулировать этот процесс, воздействуя на мозг творца. А методы такого «подхлестывания» зависят от стадии творческого процесса и от его характера, от психического типа самого человека и от состояния его нервной системы. И даже от того, насколько творец привычен к нейростимуляции. Чингизов открыл соответствие ритмов биотоков мозга основным стадиям творчества.
У человека есть разница между полушариями мозга, между логическим и образным мышлением. Чингизов стал испытывать стадии решения творческих задач, проверяя: а какое мышление в тот или иной момент у человека-творца преобладает? Когда он больше мыслит строго логически, а когда — пускается на поиск образов-метафор? Ему удалось выяснить и это. Оказалось, что в момент творчества ум каждого человека можно обострить — в зависимости, конечно, от его психического типа, от состояния нервной системы. То есть, на каждой стадии можно активизировать либо правое, либо левое полушарие нашего мозга.
Вместе с талантливым исследователем Каструбиным они сделали системы, которые позволяют подстегнуть работу обоих полушарий, настраивая конкретного человека (со всеми его особенностями!) на наиболее полное проявление его способностей в решении творческих задач. При этом никто не копается в самом мозгу, никто и ничего не вживляет в его кору, никто не сверлит наш череп. Все делается с помощью небольших датчиков, укрепляемых на черепе. Сделай их с помощью нанотехнологий — и вот они станут незаметными не то, что для окружающих, но и для самого человека-пользователя. Можно ходить с такими датчиками-излучателями постоянно.
Это звучит фантастически, но это факт. Электронные шлемы для усиления человеческого интеллекта, знакомые нам по Станиславу Лему, теперь воплощаются в жизнь. Чингизов и Каструбин создали третий элемент Универсальной Творческой Линии.
Итак, УТЛ — и есть вторая супертехнология Товарищества посвященных. УТЛ, соединенная с Видеонетом и библиотекой эффектов. Именно такая линия превратит Братство в вулкан, который извергает в мир массу чудесных технологий. И от этого «потока лавы» разрушится старая Реальность, зашатается трон Сообщества Тьмы…»
Если скрестить все описанное с техникой Нариньяни, то мы превратим отечественные корпорации в неудержимую силу, способную успешно конкурировать с транснациональными монстрами. А само государство — переделаем из нынешнего безмозгло-нефте-бюрократического позорща в архиэффективную корпорацию, в Russia Inc. В основу новой сверхмогущественной Империи. Империи очень прибыльной для нас, нацеленной на создание креаномики-нейрономики, расы сверхчеловеков, глобальное уничтожение Голема и организацию настоящего космического прорыва. Того, что описали мы с Русовым в этой книге!
Новая вычислительная техника способна стать ускорителем революции в биологических технологиях и образовании. А что еще нужно для порождения расы русов-люденов и ее быстрого размножения? Революционные ИКТ ускорят и процесс складывания людей обычного вида в сетевые творческие сверхличности по Турчину и другим. То есть, ускорят создание еще одной формы разумных существ на планете. А затем новые ИКТ станут могущественным орудием создания новой Реальности в руках сверхчеловеков. И на выходе сего процесса будут, как мы уверены, нейтридные материалы, телепортация, межзвездные перемещения, бессмертие и неисчерпаемые океаны ресурсов Вселенной к нашим услугам!
ГЛАВА 15. «КОЛЫБЕЛЬ» ДЛЯ СВЕРХЧЕЛОВЕКОВ
Люден спит во многих
Заслуги великого Джона фон Неймана (1903–1957 гг.) перед Западом неоценимы. Именно этот выходец из семьи будапештского банкира, став американским математиком, известен как создатель компьютера современного типа. Ему принадлежит великая заслуга: фон Нейман смог убедить американское правительство и Большой Бизнес в реальности и перспективности компьютера. Это перевернуло всю историю человечества. Именно компьютеру и информационным технологиям Запад в огромной степени обязан победе над СССР и своему нынешнему богатству.
Но вот что интересно: фон Нейман был гением буквально с пеленок. В шесть лет он перебрасывался с отцом шутками на древнегреческом языке, а в восемь зим от роду уже освоил основы высшей математики.
«…Гения в фон Неймане распознал преподаватель математики Ласло Ратц. Он и помог ему развить его дарование… Ратц ввел фон Неймана в небольшой, но блестящий кружок будапештских математиков того времени, который возглавлял духовны отец венгерских математиков Липот Фейер. Помогать фон Нейману было поручено ассистенту Будапештского университета М. Фекете: а общее руководство взял на себя выдающийся педагог: профессор Йожеф Кюршак. Его первая печатная работа была написана совместно с М. Фекете «О расположении нулей некоторых минимальных полиномов» вышла в свет, когда фон Нейману было 18 лет.
В возрасте 20–30 лет, занимаясь преподавательской работой в Германии, он внес значительный вклад в развитие квантовой механики — краеугольного камня ядерной физики, и разработал теорию игр — метод анализа взаимоотношений между людьми, который нашел широкое применение в различных областях, от экономики до военной стратегии. На протяжении всей жизни он любил поражать друзей и учеников своей способностью производить в уме сложные вычисления. Он делал это быстрее всех, вооруженных бумагой, карандашом и справочниками. Когда же фон Нейману приходилось писать на доске, он заполнял ее формулами, а потом стирал их настолько быстро, что однажды кто-то из его коллег, понаблюдав за очередным объяснением, пошутил: «Понятно. Это доказательство методом стирания».
Ю. Вигнер, школьный товарищ фон Неймана, лауреат Нобелевской премии, говорил, что его ум — это «совершенный инструмент, шестеренки которого подогнаны друг к другу с точностью до тысячных долей сантиметра». Это интеллектуальное совершенство было сдобрено изрядной долей добродушной и весьма привлекательной экцентричности. В поездках он порой так глубоко задумывался о математических проблемах, что забывал, куда и зачем должен ехать, и тогда приходилось звонить на работу за уточнениями.
Фон Нейман настолько легко и непринужденно чувствовал себя в любой обстановке, как на работе, так и в обществе, без всяких усилий переключаясь от математических теорий к компонентам вычислительной техники, что некоторые коллеги считали его «ученым среди ученых», своего рода «новым человеком», что, собственно, и означала его фамилия в переводе с немецкого. Теллер как-то в шутку сказал, что он «один из немногих математиков, способных снизойти до уровня физика». Сам же фон Нейман не без юмора объяснял свою мобильность тем, что он родом из Будапешта: «Только человек, родившийся в Будапеште, может, войдя во вращающиеся двери после вас, выйти из них первым»…» — читаем мы в жизнеописании выдающегося ума ХХ столетия.