Сверхъестественный отбор
Шрифт:
– А вы почему не целуете? – спросил принц. В его голосе не слышалась издевка или насмешка. Я смотрела на горшок с землей в моих руках. А потом переводила взгляд на устрашающего вида иглы.
– Я – девушка приличная. И на первом свидании не целуюсь, – заметила я, изобразив кислую улыбку. А потом посмотрела на девушек, размазывающих «поцелуй принца» розочками по лицу. – Не то, что эти бесстыдницы! Фу!
Девица рядом закашлялась и перепугалась, встревоженно глядя на невозмутимого принца.
– Следуйте за мной, дорогие участницы, – произнес
– Ах ты, крыса! – прошипела мне одна из участниц с волосами почти до самого пола.
– Ты в словах поосторожней. У меня в руках кактус, – вздохнула я, тонко намекая, что буду бить именно им.
Кактусы я любила. Я вообще очень люблю комнатную растительность в горшочках. Правда, у меня даже баобаб был бы однолетним растением.
Мы шли по тому самому коридору, с которого слетала штукатурка. Я недоверчиво провела рукой по стене, пытаясь понять, что это было. Нет, мне это место определенно не нравится!
– Вам понравился принц? – спросил старичок, когда открывал дверь комнаты, предназначенной мне.
– А у вас есть точно такой же, только брюнет с перламутровыми пуговицами? – спросила я, глядя на золотую табличку: «Моль в пальто».
– О чем это вы? – удивился старик, пока я баюкала в руках подарок принца.
– Понимаете, просто этот принц мне не подходит под цвет туфель, – заметила я, краем глаза оценивая комнату. Все равно я здесь ненадолго.
Мне ничего не ответили, а дверь закрылась. Комната была размером с мою квартиру. В ней умещалась кровать, столики, кресла, камин и окно, почти в пол. Я поставила кактус на стол, и бросилась дергать шторы, чтобы открыть окошко. Окно выходило в роскошный сад, над которым порхали бабочки. Где-то радостно щебетали птички. Все выглядело так идиллически, словно на обоях для рабочего стола.
Я попыталась перелезть через балкончик, как вдруг меня отбросило в комнату. Дверь балкона с грохотом закрылась, дребезжа стеклом. Я упала на медвежью шкуру, которая лежала возле камина. И проехала на ней спиной еще пару метров.
– Драсте, – послышался тихий и очаровательно мерзкий голос, пока я ногой возвращал шкуру на место.
– Кто это сказал? – прищурилась я, подозрительно осматривая комнату.
– Кто это сказал? – прищурилась я, подозрительно осматривая комнату.
В комнате царила такая тишина, что если прислушаться, можно услышать, как тараканы друг другу анекдоты травят.
Мои соседи уверены, что в моей квартире живет чудовище!
Еще бы! Посреди ночи раздаются жуткие звуки, словно неведомая тварь что-то жрет. Причем, с явным наслаждением. Поэтому соседи каждый раз смотрят на меня странными взглядами, на всякий случай пересчитывая мои конечности.
Пока что пасьянс сходится. Но от этого соседям становится все тревожней. И они начинают пересчитывать друг друга.
По вечерам соседи слышат жуткое завывание. Гнусное, протяжное и отдаленно напоминающее человеческую речь. Несчастное
По утрам бдительные соседи слышат ужасные стоны и глухие удары. Иногда стоны перемежевываются рычанием. В этот момент соседи начинают холодеть от ужаса, молиться и прикидывать, кого из родственников не жалко отдать на съедение в случае чего.
Я честно пожимаю плечами, мол, не видела никакого барабашки. Но честно обещаю, что если увижу – отберу барабан.
Подкроватных монстров у меня точно нет. Поскольку сплю я на диване. Если однажды из-под диванной щели вылезет плоский, как лаваш, монстр с горячим желанием скрутить меня в шаурму, то я буду сражаться ни на жизнь, а на смех.
Единственное место, где, возможно, обитает чудовище – это шкаф. Но если это правда, то мне его искренне жаль. Я закрываю битком набитый шкаф с ноги, как каратист. Поэтому если чудовище и затаило на меня зуб, то только со слезами и в кулачке. «Пофледний!».
Но соседи уверяют. Чудовище есть!
В связи с этим мне предложили освятить квартиру, вызвать экзорциста и просто переехать. На всякий случай. От греха подальше.
Странно, но когда я пою в душе после работы, я ни разу не слышала, чтобы мне кто-то подпевал. И ночью в холодильник кроме меня никто не лазит. Но я не против, если в моей квартире живет чудовище! Вовсе нет! Я думаю, что мы с ним договоримся. И будет, кому держать мои ноги во время утреннего качания пресса.
Но сейчас я не дома, а в каком-то замке… И не могу утверждать, что чудовищ здесь нет!
– Еще раз спрашиваю! Кто это сказал? – нервничала я, подозрительно пробегая глазами комнату в общежитии будущих королев.
– Я, – все так же обольстительно мерзко заметил голос. В интонации был какой-то насмешливый вызов.
– Хорошо, – сменила я тактику. Главное – не нервничать! – Когда придут другие буквы – поговорим!
– Ой-ой-ой! Псих, – снова послышался издевающийся голос, пока я краем глаза пыталась понять, кто, а главное, чем издает эти опасные для женщины звуки. От таких интонаций и тембра в здравом у меня и при твердой памяти не каждая женщина доживает до конца фразы: «Привет, как дела?».
– Ну и долго мы себя так будем вести? – послышался голос самого отъявленного мерзавца и негодяя.
На этот раз я была хитрее. Поэтому уже примерно прикинула, откуда он доносится. Он доносился из угла комнаты, где стоял столик с подсвечником и кактус.
– Как так? – продолжала я разговор, внимательно присматриваясь.
– Плохо, пупсик, плохо… – слышался издевающийся голос, от которого мурашки бегали туда-сюда по спине и умоляли не делать глупостей. Собственно, они же эти глупости и представляли. От того и бегали быстрее.