Сверхновая американская фантастика, 1994 № 03

Спицына Ольга

«Что ты такое? — хотел я потребовать ответа. — Кто ты? Игра природы, мутант? Продолжится ли процесс акселерации и взросления такими темпами и дальше? Или это болезнь?»

Я понимал, что испугало Керша.

Он дал мне ключ, когда сказал, что она будет выделяться, как динозавр на пляже, если выйдет одна ночью. Динозавр на пляже. А может быть, это мы, все остальные, уже вроде динозавров? Есть ли еще такие, как она? Ее дети, значит, будут весить несколько унций при рождении и достигнут зрелости через пару лет? Одни вопросы без ответов.

Я

знал, что мне следовало бы позвонить Кершу, сказать ему, чтобы он забрал ее, и пусть ученые разгадывают эту загадку. Однако я знал также, что не сделаю этого. Я чувствовал себя так, словно, бросившись со скалы, повис в воздухе.

Она закрыла книгу и вздохнула.

— Что, плохая?

— Глупая, — ответила она.

— В следующем городе мы остановимся и пойдем в настоящий книжный магазин, и я тебе выберу несколько.

Она расплылась в улыбке и открыла другую книжку.

«Надо взять „Винни-Пуха“, подумал я, „Ветер в ивах“, „Алиса в Стране Чудес“…»

Уже когда перевалило далеко за полдень, мы сделали последние покупки, перед тем как поехать в мотель, — в другом супермаркете, где был книжный отдел. Я выбрал для нее несколько книг, и она пролистывала их, когда компания подростков подошла к молоденькой продавщице и завела с ней разговор:

— Дороги блокированы, полиция, шериф со своей командой и еще целая куча других. Кларенс говорит, ищут сбежавших из тюрьмы, откуда-то со станции Арко.

— Они остановили брата Макнирни и заставили его открыть багажник, — сказал другой парень, и они все покатились со смеху.

— Пойдем, — сказал я, взял девочку за руку и мы подошли к прилавку, чтобы заплатить за книги. Ее рука дрожала.

Остановившись на секунду в просторном проходе, я подумал о машине и о разбросанных в ней вещах. Свертки с одежками, купленными на благотворительной распродаже, пакеты из супермаркетов, моя бритва в сумке, старая одежда, из которой она выросла…

Я сменил курс, подошел к секции сумок, купил чемодан. Мы вышли. Рядом был кинотеатр. Я увидел очередь ребятишек с родителями в кинозал. Показывали детский мультик.

— Послушай, — сказал я ей. — Я тебя отведу сейчас в кино, и ты там побудешь, пока фильм не кончится. Когда ты выйдешь, я буду тебя ждать здесь. Ладно?

Ее рука крепче ухватила мою, и вопросительный взгляд больших глаз показался мне очень долгим, прежде чем она все-таки кивнула.

— Я вернусь, — сказал я. — Обещаю.

Я заметил что многие родители делали то же самое. Усаживали своих детей, снабдив их воздушной кукурузой, а сами куда-то исчезали. Иные даже не трудились покупать два билета, чтобы проводить своего ребенка до места.

Я привел в порядок машину: упаковал вещи в чемодан и положил его в багажник вместе с одеялом и спальными мешками; поставил шесть банок пива в упаковке на заднее сиденье; туда же положил картофельные чипсы и банку копченых устриц. Я оглядел плоды своих усилий и остался доволен — никто не смог бы заподозрить,

что я путешествую с ребенком. Я въехал в поток машин, шедших на юг, и мне поминутно приходилось останавливаться. Наконец я оказался у развилки, где, свернув направо, можно было попасть на шоссе, ведущее в другой штат, а слева шла местная дорога. Здесь меня задержали ненадолго, попросили открыть багажник и проверили регистрационное удостоверение, которое Джои оставил в отделении для перчаток.

От этого меня пробрало больше, чем от чего-либо. Мы отъехали от Атлантик-Сити на триста миль, а они и здесь проверяли машины. Возможно, проверяли наобум, возможно, они получили конфиденциальную информацию, у кого-то возникли подозрения или и в самом деле из тюрьмы сбежали преступники. Я понял, что нужно убраться на время с большой магистрали, и найти место, где можно переночевать и подумать.

Я подъехал к мотелю под названием «Наилучший Западный», несколькими кварталами дальше, и зарегистрировался как мистер и миссис Маркос с двумя детьми; жена и дети смотрят кино, и я заберу их позже, сказал я. Клерку так все надоело, что он едва взглянул на меня.

Я вернулся к магазину боковыми улицами, держась подальше от магистрали, разделяющей город, и подъехал к кинотеатру за невольно минут до конца фильма.

Еще десять — пятнадцать родителей ждали здесь своих детей. Я увидел ее прежде, чем она меня. Одновременно и безутешная и настороженная, она казалась маленькой потерявшейся девочкой, которую бросили. Потом она вдруг заметила меня, и ее лицо просветлело, она рассмеялась и подбежала ко мне.

— Привет, солнышко, — сказал я, подкидывая ее на руках. Она поцеловала меня в щеку.

В эту ночь она спала, а я наблюдал за ней. Ей вполне можно было дать на вид пять лет. Никто бы не усомнился в ее возрасте, если бы я сказал, что ей пять. Она была умной девочкой, может быть, даже с блестящими способностями, но запущенной. У нее просто не было времени, чтобы узнать о таких вещах, как сова и ослик. Я почитал ей кое-что из «Винни-Пуха», она прерывала меня то и дело, чтобы задать вопрос. Ей нужна была целая библиотека, учебники, задачники, ей нужно было узнать много вещей, о которых другие дети знают с малолетства, о которых мне даже в голову не приходило ей рассказать. Например, как кого зовут.

Мой план провести несколько дней в машине оказался ниже всякой критики. Нужно было пристроить ее куда-нибудь, чтобы она пожила в тишине, подальше от дорог, но куда?

Наконец я улегся в постель, и тут меня осенило: тетушка Бетт! На самом деле она не являлась мне родственницей, но она была лучшей подругой моей матери с незапамятных времен. Они вместе росли, вместе ходили в школу, вышли замуж примерно в одно время и навещали друг друга почти ежедневно до того дня, двадцать лет назад, когда тетушка Бетт переехала в штат Теннесси, где жила и по сию пору. Тогда они стали ездить друг к другу по нескольку раз в год.