Сверкающая надежда
Шрифт:
Лэндон постучал в стеклянную дверь, прислонился к ней лбом и помахал нам рукой.
— Я поняла.
Я побежала к двери и, прежде чем отпереть ее, вытерла руки о фартук, который после этого нужно было отправить в стиральную машину, потому что крем остался не только на фартуке, но и на моем лице.
Мы обнялись, и, сняв куртку и устроившись на стуле, он растерянно посмотрел на нас.
— Я знал, что работать с вами — это…
Ария не дала ему закончить фразу и проболталась между ними.
—
Она облизала палец, на котором застыл розовый крем.
— Что-то вроде этого.
Он продолжал смотреть на нас в замешательстве и смеялся.
Мы стали работать гораздо быстрее, и когда солнце окрасило небо в самые красивые оттенки оранжевого и желтого, мы наконец закончили. Ария закрыла магазин, и мы направились к ее машине, в то время как Лэндон направился в другую сторону.
— Увидимся там через два часа. — Сказала Ария ему вслед, и он показал нам большой палец вверх.
Сидя в машине Арии, мы думали, что надеть, и решили надеть атласные платья под цвет наших ковбойских сапог.
Мы подъехали к дому Синклеров, и я первым делом посмотрела, нет ли там джипа Уэстона.
Машины не было видно, и ни один свет в доме не горел.
Хорошо, что его не было дома.
Мы все равно не стали бы разговаривать, потому что мне не хотелось этого делать, и я не хотела, чтобы мой вечер был испорчен. Ария отлично справилась с задачей отвлечь меня, и хорошо, что сегодня я была на свободе.
— Господи, Луна. Перестань так много думать. Собери свои вещи, сейчас же. Его здесь нет, и это хорошо, потому что иначе он был бы мужиком без члена.
Я в шоке посмотрела на нее.
— Что? Он сделал тебе больно, и поэтому он мне больше не нравится.
— Тебе не обязательно сразу его недолюбливать. В конце концов, он двоюродный брат твоего парня.
— Друзья с привилегиями. — Поправила она ситуацию между ней и Генри.
— Да, скажи это голубю, который нагадил на твою машину.
Не дожидаясь ее ответа, я вышла из ее машины и достала из кармана ключ от входной двери.
Как только я вошла в дом, там была кромешная тьма.
Все чашки и остатки еды, доказывающие, что вчера здесь была вечеринка, были убраны, и можно было подумать, что в течение последних двадцати четырех часов здесь никогда не было вечеринки.
Я включила свет в гостиной и поднялась по лестнице в свою комнату.
Я хотела спросить, взяла ли я его с собой, когда мы приехали сюда, или оставила в одной из коробок в подвале дома, но потом нашла черное атласное платье, завязанное сзади лентами. Рядом со шкафом стояли черные ковбойские сапоги, украшенные золотым шитьем.
Я схватила их и вернулась вниз.
Захлопнув за собой входную дверь, я побежала обратно к Арии, которая ждала меня в машине, набирая что-то
— У тебя все есть?
— Ага.
Я села с ней в машину и поставила свои сапоги между ног на подножку ее машины, пока пыталась аккуратно сложить платье, чтобы не помять его.
Мы с Арией решили пойти в гости, потому что она купила атласное платье, которое у меня есть, черное с белым, когда мы вместе ходили по магазинам в центре Нью-Джерси.
— Сегодня мы напьемся.
— Завтра занятия. — Напомнила я ей.
— И что теперь? Что я должна делать с этим заявлением? Теперь я не вижу в этом никакой проблемы.
Я покачала головой и усмехнулась, глядя в окно.
Может быть, не так уж плохо выпить немного, чтобы хоть как-то завершить этот дрянной день.
Несмотря на пальто, которое я одолжила у Арии после того, как мы поехали на автобусе в бар у нее дома, я чувствовала ветер на своих ногах.
Платье было немного короче, но мне оно нравилось.
Особенно спина, которая была свободной и прикрывалась только лентами.
На Арии было такое же атласное платье, только белого цвета, коричневые ковбойские сапоги, и если мои волосы были вьющимися, то она заплела свои светло-каштановые волосы со светлыми прядями в тугую косу.
Мне нравились наши наряды, и я была уверена, что этот вечер может быть только хорошим.
Чем ближе мы подходили к бару, тем больше людей в ковбойских сапогах, клетчатых рубашках и ковбойских шляпах мы замечали.
На одной девушке была розовая ковбойская шляпа с розовыми перьями вокруг нее.
Лэндон уже ждал у красного кирпичного здания, стоя под красной неоновой вывеской с надписью «Лучший пивной бар Истбурга». Под зимней курткой на нем была клетчатая расстегнутая рубашка с белой нижней рубашкой, и он помахал нам рукой, когда мы переходили улицу.
Он открыл перед нами дверь, и сначала мы вошли в небольшой тамбур, где можно было повесить куртки, а после того, как мы это сделали, пробрались сквозь плотную красную занавеску.
Вокруг ходили люди, одетые в стиле кантри, и я чувствовала на своей коже теплое, душное тепло.
Некоторые играли в бильярд, дартс или танцевали под музыку в стиле кантри, звучавшую из колонок. Я быстро окинула взглядом толпу, пока не задержалась на одной очень знакомой паре глаз.
Уэстон сидел в углу с несколькими людьми, а на столе лежали начос, крендельки, бутылки с пивом и пустые рюмки с отгрызенным краем от дольки лимона.
Конечно, на нем не было ничего, что соответствовало бы сегодняшней тематике бара.