Свет далекой звезды
Шрифт:
И еще тут, наверху, шел снег. Огромные снежинки разной формы и размера проносились мимо, рассыпаясь на множество мелких, а затем и на невидимую пыльцу, которая оседала на перьях крыльев, переливаясь при свете волшебного сияния. Небо светилось непередаваемой красотой. Трудно было представить себе что-то столь же прекрасное.
А вот и первая остановка.
На приличной высоте, на пушистом облаке, напоминавшем огромное кресло, сидел Метрошка. Примерно моих размеров – конечно, в высоту, так как толщина его не уступала
Малика присела рядом, изящно сложив крылья.
– Привет! – сказала она.
– Это все, что ты можешь сказать? – бегемот неодобрительно покосился. – Просто «привет»?
– С привета обычно начинают.
– Ну да, ну да. Я и забыл. Вы всегда начинаете с привета, полагая, что того, что достаточно для начала, будет хватать и для конца. Потому вам так часто и приходится прощаться.
Малика сложила руки и набрала в ладони огромную горсть облачного пуха.
– Не злись на меня, – ласково сказала она, вытянула красивые губы трубочкой и выдула пух на Метрошку. – Я тут новенькая. Расскажи мне, что делать дальше.
– Странная просьба, – ответил Метатрон, отмахиваясь от пуха. – Странно слышать ее от той, кто уже умеет летать.
– Но я прилетела к тебе.
– Значит, было какое-то желание?
Малика подумала.
– Я могу загадать только одно? – спросила она.
– Если правильно загадать одно желание, то второе не понадобится.
– Дай мне зеркало.
Бегемот схватил неуклюжей лапой барабан удочки и с треском принялся наматывать лиану. Когда он закончил, на ее конце висело небольшое зеркало в искусно сделанной деревянной раме.
– Раз ты хочешь именно этого… – буркнул он, кое-как отвязывая лиану и передавая подарок.
Малика провела по обратной стороне зеркала кончиками чувственных пальцев.
– Что ты делаешь? – спросил Метрошка, снова спуская лиану вниз.
– Привычка, – ответила Малика. – Я изучаю предметы на ощупь.
Бегемот снова хмыкнул что-то неопределенное.
– Ты не посмотришь на свое отражение? – спросил он.
– Я не для себя просила, – ответила Малика.
– А для кого же?
– Для людей.
Метрошка заулыбался, показывая отдельно стоящие кирпичики зубов. Улыбка у него была шире, чем рука Малики от локтя до кончиков пальцев.
– Это было хорошее желание, – крякнул он. – Я думал, ты хочешь для себя.
– Очень хочу, – призналась Малика, любуясь красивой рамой подарка. – Но пока не стану.
– Почему?
– Теперь я знаю, что есть вещи важнее этого.
Бегемот просвистел какую-то задорную мелодию. Ни слуха, ни голоса у него не было, но старался он от души.
– Тогда ты заслужила право взглянуть, – сказал он. – Переверни его.
Малика осторожно перевернула зеркало и всмотрелась в отражение.
– Но здесь ничего не видно, – пожаловалась она. – Я не отражаюсь.
– Конечно, – подтвердил Метатрон. – Зеркала всегда показывают, кто ты есть.
– И кто же я есть?
– То, что ты видишь в отражении.
– Здесь меня нет.
– Здесь то, что ты из себя представляешь. Как всегда.
Малика покрутила зеркало в разные стороны. Ничего не изменилось.
– Значит, я ничего из себя не представляю? – спросила она. – Меня нет?
– Ты есть. Но никто пока не знает, кто ты. У тебя есть крылья, однако ты еще нигде не была. Только тот, у кого есть свой образ, будет отображаться в зеркале.
Девушка с крыльями продолжала смотреть на зеркало, которое медленно покрывалось снежинками.
– Откуда здесь снег? – спросила она.
– Это не снег, – ответил бегемот. – Посмотри внимательнее.
Малика подняла глаза. Снежинки покрыли ее ресницы.
– Это небесный пух, – объяснил Метатрон. – Он обволакивает все вокруг. Когда пушинки летят в одну сторону, образуется свет. Если они притягиваются, и их много, то получается облако. Мы как раз сидим на таком. Облако света.
Протянув руку, Малика поймала несколько «снежинок» на ладонь. И улыбнулась.
– Почему они никогда не долетают до земли? – спросила она, отпуская пушинки на волю.
– Они долетают. Но люди их не замечают. Они слишком поглощены поисками своего отражения, не зная, что, пока их мир наполнен Темнотой, зеркало ничего показывать не может. Многие ищут свет, но лишь единицы могут создавать его и освещать дорогу другим.
– Так значит… – Малика задумалась на мгновение. – Чтобы мне увидеть свет, я должна породить его сама?
– Конечно. Разве я не объяснял это раньше?
– Как? Научи меня, Метрошка!
– Ты уже знаешь все, что нужно, Малика. Ты сама попросила зеркало.
Малика осторожно заглянула в пропасть под облаком.
– Я должна освещать людям путь, – сказала она. – Я должна показать людям их отражение, чтобы они поняли, кто они есть. И тогда я увижу свет далекой звезды и смогу указать дорогу тем, кто пожелает за мной отправиться.
– «Должна» – не то слово, – поправил бегемот. – Увы, в современном мире каждый считает, что ему кому-то должен. Но в остальном ты права.
– Если я сделаю это, то смогу увидеть мир?
– Да. Именно так.
Малика взмахнула головой, стряхивая свет с ресниц.
– Я не знаю, с чего начать, – призналась она. – Я же обитаю в Темноте.
– Ты уже начала. Расправила крылья. По-твоему, это не начало?
– Того, что достаточно для начала, может не хватить для конца.
Бегемот снова улыбнулся.