Свет любви
Шрифт:
Элиза едва удерживалась на ногах. Ее дрожь нарастала; все происходящее было слишком нереальным, слишком несправедливым! Стед будет вознагражден — за ее счет!
Брайан склонился над пергаментом, затем поднял голову и устремил взгляд на Элизу.
В его индиговых глазах смешались сложные чувства — триумф, гнев, насмешка, пренебрежение…
Элиза шагнула вперед и поклонилась Ричарду.
— Ваше величество, все это ни к чему. Мы с сэром Стедом едва ли уживемся вместе, а поскольку его связь с леди Гвинет была продолжительной и крепкой…
Ричард поднялся
— Я считаю, что решил это дело совершенно справедливо.
— Монтуа мое! — отчаянно выкрикнула Элиза. — Я презираю сэра Брайана Стеда!
Может быть, хоть этим ей удастся напомнить Ричарду, что она дочь его отца? Черты его лица смягчились.
— Я и не отнимаю у тебя Монтуа, Элиза. Просто даю тебе мужа, который разделит твой долг. Женщины наделены слабой натурой. Несомненно, скоро вы помиритесь. К тому же ты сама устроила этот брак, герцогиня.
— Нет! — возразила Элиза. — Ричард, примирения не будет! — продолжала она, уже позабыв, что говорит с королем и что Брайан стоит рядом, ловя каждое ее слово. — Как же Гвинет? — напомнила она. — Она имеет большее право претендовать на этого мужчину, чем я! — Всего час назад она с наслаждением думала о несчастье «бедняжки Гвинет» и самого Стеда.
— Гвинет выйдет за Перси Монтегю. Он молод, достоин и должен иметь земли. Думаю, они подойдут друг другу. Значит, решено. А теперь я могу вернуться к дьявольскому извечному вопросу, вопросу денег!
Элиза круто повернулась и направилась к двери, не попросив у Ричарда позволения уйти.
— Элиза! — Прогрохотал вслед ей Ричард.
Она медленно повернулась и медленно, с насмешкой присела.
— Ваше величество?
— Вспомни, что я король!
— Об этом я и не забывала.
Взгляд Элизы упал на Элеонору, которая продолжала молчаливо созерцать эту сцену проницательными темными глазами. Что ты сделала со мной, хотелось закричать Элизе.
Но Элеонора отвернулась, и Элиза поняла, что она оскорбила вспыльчивого короля. Львиное Сердце не допустит унижения от женщины. Если она не сдержит себя, больше ей не придется надеяться на милость Ричарда, он может совершенно лишить ее земли. Тонкая нить родства, связывающая их, держалась только до тех пор, пока Элиза повиновалась брату; известно, что короли способны стать убийцами, стоит их родственникам посягнуть на власть.
«Я сама виновата в этом, — напомнила себе Элиза. — Да, и надеялась, что Стед лишится…»
— Прошу прощения, ваше величество, — с поклоном произнесла Элиза и, вспомнив о своем достоинстве, вышла из кабинета.
Вокруг поместья сэра Мэтью расстилались чудесные поля и леса. Солнце одело землю сочной зеленью, пестрые дикие цветы усеивали склоны холмов, виднелись на лесных полянах.
Элиза оседлала свою лошадь, отказавшись от помощи конюха. Она понимала, какое беспокойство вызвало у слуг ее желание отправиться верхом в одиночестве, но не остановилась. В сущности, она не беспокоилась о том, что может с ней случиться. Но отчасти ее отъезд был вызван тем, что она просто не могла остаться в поместье, будучи
Утреннее солнце согрело ее, ветер растрепал волосы. Далеко за пастбищем, где паслись овцы, журчал ручей, пронизанный золотистыми лучами солнца, и именно к этой вьющейся ленте направилась Элиза.
Ее кобылу явно привлекала высокая, свежая трава, растущая вдоль берегов ручья. Элиза позволила лошади брести куда вздумается.
Не боясь замочить тонкую льняную тунику, Элиза сбросила туфли и шагнула в воду. Вздымающийся камень, за столетия сглаженный бегущей водой, манил ее, и Элиза добрела до него, вытянулась и подставила тело согревающему солнцу.
Как глупа она была! Ее титул, родство с Ричардом ничего не значили. Замки, земли, женщины — все в мире было добычей. Она ничем не отличалась от других.
«Я призналась Элеоноре, я думала, это поможет погубить Стеда…»
«Мне отмщение…» — напомнила она себе с горечью. Да, это оказалось правдой. Она обрекла себя на ад при жизни, потому что была достаточно глупа, чтобы поверить в свои силы.
Теперь все решено. Стед не получит Гвинет. Но станет повелителем половины Корнуолла благодаря какому-то отдаленному родственнику ее приемного отца…
Это пародия, настоящая пародия на то, что обещал ей Генрих.
Элиза зажмурилась, глядя на солнце. Что же делать теперь? Обратиться к папе — значит, вызвать гнев Ричарда. Ричард вскоре отправится в крестовый поход и позабудет обо всем на свете. В сущности, его и сейчас волнует только поход и как только он уедет…
Если уедет Ричард, с ним отправится и Стед. Вероятно, нарвется на меч какого-нибудь сарацина и умрет. Неужели она и в самом деле желает ему смерти?
Нет, Шинон дал ей понять, что такое смерть, показал, как выглядят кровь и трупы. Несмотря на всю ее ненависть к Стеду, ей вдруг захотелось покоя. Она потеряла Перси, и, более того, она утратила веру в любовь. Но ничего уже не изменить. Стремясь бороться с миром, она слишком многим рискует.
— Я хочу домой… — внезапно услышала она собственный шепот. Она выступила на арену, уверенная, что знает правила игры, а теперь с печалью отметила, что не знает ничего. Неопытность и боль дали ей желание бороться, и она проиграла. Теперь оставалось только молиться о том, чтобы годы принесли ей мудрость и терпение.
Но неужели выхода уже не найти? Она может отказаться от брака. Ради чего? Элеонора пошла наперекор Генриху — и провела шестнадцать лет под замком. А если и Ричард может быть столь же жестоким?
Элиза так глубоко погрузилась в печальные мысли, что не слышала, как приблизился жеребец, не слышала ничего до тех пор, пока шум шагов не насторожил ее. Открыв глаза, она обнаружила, что на нее смотрит Брайан Стед.
Вода омывала его высокие сапоги, по своей привычке он стоял, подбоченившись, будто бы заранее готовясь выхватить меч.
Но теперь он казался скорее задумчивым, чем сердитым, а Элиза слишком сильно была объята отчаянием, чтобы бояться его.
Взглянув ему в глаза, Элиза устало отвернулась.