Свет от тверди
Шрифт:
– Добро пожаловать, юноша в Малаг.
Муавр не поверил своим глазам, здесь все было словно на картине. То к чему он так привык, к мрачным коридорам, не симметричному миру, к черному небу над головой, все это исчезло. Малаг словно был изнанкой того мира откуда пришел он. Нет это невозможно, это не так. На самом деле это он пришел из изнанки, из кармана, из той дырки, что была у него на штанах, за места кармана.
Они начали спускаться. Город был лазурного цвета, он так же, как и все здесь парили в небесах, покорно повинуясь местным законам жизни.
Все
Сами они были лишь отдаленно похожи на людей. Скорее они были, чем – то средним между человеком и маленькой птичкой. У них были и руки, и крылья, все это очень им помогало во время передвижения, да и не только. Крылья у них не были на спине, они прорастали чуть выше рук, исходили из плеч. Эти отростки, покрытые перьями, как бы покрывали руки от прямого попадания чего-либо из вне. Многотысячная армия рабочих мчалась по своим делам, еще не зная, кто к ним залетел на огонек.
Все в округе пылало жаром любви и понимания, но никто не замечал этого, языки вились из далека в сердца каждого, языки, говорящие о том, что доступно только сердцам, да и то не всем.
– Это и есть Пристань, невидимый чертог, пятое измерение. Никто из жителей этого прекрасного городка не является личностным целым, все они – единый организм, что достиг всеобщего осмысления. Все они в совершенстве знают и практикуют высшую форму Безвозвратного наречия, так что не пытайся с ними заговорить своим привычным языком.
– Но они всегда спешат, не останавливаются?
– Великие потоки ведут к великому изменению. Все части общего функционируют, они ведь живые, и функционируют очень исправно.
Они стали подлетать ближе и ближе к молчаливой толпе. Все эти птицы – люди летели, закрыв глаза, их перья, что составляли наверно 80% от всего их кожного покрова, даже не разу не встрепенулись от сильного ветра, что летал тут вместе с ними в потоках. Цвета они были скорее рыжего, но также встречались бурого, лишь одной отличительной особенностью были все они наделены, у всех было протяженная красная линий, по всему телу. Хоть глаза у них были и закрыты, но все эти звенья единого организма не разу не сталкивались друг с другом.
Это вызвало большое удивление у Муавра, такие отточенные движения, как это все было космически правильно.
Он взглянул на Кай Уве, и тот только лишь улыбнулся. После некоторого времени он сказал:
– Знаю, что ты хотел меня спросить. Тебя очень удивляет их налаженное движение, что они с закрытыми глазами продолжают путь свой без нарушений. Однако, тебе стоит понять, что это лишь их физическая составляющая. Это место называется Пристань Святых, здесь тела остаются, а души переправляются за горизонты. Все они в ином месте, в месте спокойствия и гармонии.
– Но разве это возможно? Как они смогли переправится туда, в то…за горизонты?
– Это личное дело каждого. Великое древо знает, что они сделали, или что сделают – к чему идут, и дарует им знак мудрости, своеобразный билет на паром. У тебя был такой.
Все внутри заклокотало у Муавра, он понял о чем идет речь. То, что было ему дано, давно или не очень. То, что исчезло в его руках, по его желанию или нет. Три струи образующие единое целое.
– Я знаю, что случилось. Единственное, что я не знаю, что случится сейчас. Билет был потерян, был уничтожен…вместе с сердцем.
Глаза Муавра забегали от страха, доселе ничего такого не случалось, вдруг паром ушел и сейчас он обрек на конец все внутри себя.
– Это была вспышка…я-я-я-я не знаю, что случилось
– Тише Ли, тише, еще не все потеряно. Возможно и удастся еще что – то сделать. Ворон может вернуться и тогда ты знаешь, что делать.
Город жил дальше, все летели, закрыв глаза, не замечая суету. Возможно это и было самое главное правило, что «Каа’т» – единое целое, половинки все скреплены печатью прошлого и никто не в праве его разъединять. И вот новый язык вылез из неоткуда и вцепился в толпу.
– Еще один отправился в путь – проговорил тихо, почти шепотом Кай Уве – ему там будет хорошо. Что ж, а сейчас нам нужно вон туда. – он указал своим посохом на башню, что была впереди.
Всем она показалась знакомой, будто уже встречали ее. Шпиль. Именно этот шпиль чуть не зацепил Муавра, точнее он его чуть не зацепил своей ногой. Все дело в определении места? Мир был завален наискось, немного, хотя это сильно отражалось на определении места бытия.
– Ты знаешь, это удивительный город… – проговорил с восхищением старик, однако Муавр его перебил.
– Но мы здесь были, я чуть не задел этот шпиль, он чуть не утянул меня туда, вниз!
– Разве? Я его не видел, возможно это был другой шпиль или другая башня. Они здесь появляются самовольно и также исчезают. Нам нужна особенная башня, на вершине ее находится объятое лучами солнце. Ты сразу увидишь, узнаешь ее из тысячи других конусовидных крыш.
И правда, впереди возвышалась башня гигантских размеров. Ее, что очень было неожиданно для этой Пристани, окружали пески. Еще одной главной особенностью этих мест был не однородный климат. Чаще всего идеальная погода была в центре, а все, что не вписывалось в рамки «хорошего» было разбросано в периферийной части городского круга.
Подлетая все ближе и ближе к намеченной точке, все сильнее начинали зверствовать песчаные бураны. Порой они достигали такой высоты, что закрывали полностью весь спектр обзора – не видно было ничего, что было впереди, однако если взглянуть назад, то все картина там была совершенно иная – все было четко, будто только что протертый экран от столетнего песка и пыли, начал вещать Картину Нового Дня. Путь назад не был нужен в данную минуту, да и вообще, путь назад – это есть отступление, а здесь это чревато утратой всего, что было, что есть и что будет, никто не хочет стать вечным скитальцем.