Свет твоих глаз
Шрифт:
– Ника, ужин очень вкусный. Ты отлично готовишь, – Эдуард тоже отодвинулся от стола и сыто вздохнул. Он не поскупился на похвалу и новую улыбку. – Ладно, ты тут хозяйничай, а нам с Найджелом пора на прогулку.
Лабрадор, услышав свое имя, тут же помчался в угол у входных дверей, схватил в зубы и принес хозяину поводок незнакомой мне конструкции. Поводок выглядел как трость длиной в метр, из нижнего конца которой тянулся шнур с карабином на конце.
– Найджел, мне переодеться нужно, – засмеялся Эд. – Сиди, жди.
– На прогулку? – переспросила я, провожая мужчину взглядом.
Понятно,
Но как же мне хотелось пройтись вместе с Эдом и Найджелом! Узнать их любимый маршрут. Взглянуть на сияющий вечерними огнями Яснодар, полюбоваться на крупные южные звезды. Я ведь их еще толком и не видела! А моря… моря не видела вообще никогда. И нескоро увижу: до него почти сто километров. Полтора часа езды. Вряд ли Скворцов отпустит меня. Но, если попросить выходной…
– Ты что – хочешь с нами? – Эд замер у нижней ступени лестницы и оглянулся на меня вопросительно.
– Мне убирать надо. – Я окинула взглядом кухню, все поверхности которой были заставлены грязной посудой.
– Собирайся. Уберешь, когда вернемся.
– Все засохнет… – попыталась воспротивиться я.
– Ничего, посудомоечная машина справится. Ну же, Ника! Ты ведь хочешь пройтись перед сном!
– Хочу.
– Так в чем дело? Я приглашаю!
– Ладно. – С собой я еще могла воевать. Возражать Скворцову сил не было.
Поднялась вслед за ним в свою спальню. Разворошила чемодан, извлекла на свет любимые джинсы – единственные во всем моем гардеробе, и одобренные свекровью исключительно для поездок на шашлыки или на дачи к друзьям ее драгоценного сына.
К джинсам прилагалась худи неброского серого цвета. Куртка и туфли полуспортивного вида ждали меня на первом этаже возле входных дверей.
Когда я спустилась, Эд уже пристегивал карабин поводка к ошейнику Найджела.
– Ты быстро собралась, Вероника, – прокомментировал он мое появление. – Я думал, тебя, как всякую девушку, придется ждать час или полтора.
– Думаю, Найджел не простил бы мне такой пытки, – пошутила я. – Это мы на прогулку идем, а у него более серьезные дела на улице.
– Хорошо, что ты это понимаешь.
Эд вышел, выпустил меня, запер дверь и уже знакомым жестом почти наощупь отыскал перила.
– Найджел – пес молодой и активный. Ему нужно много движения, так что настраивайся бродить долго, – сообщил, шагая вниз.
– Ничего.
– Разве ты не устала? Все-таки двое суток в пути. Мне даже неловко думать, что придется поднимать тебя завтра в семь утра, иначе мы не успеем в школу собак-поводырей к десяти.
– Я привыкла вставать рано. А Найджела взяли в школу? Несмотря на…
– Взяли, но пришлось повоевать. – Скворцов понял, о чем я спрашиваю. – Бегать ему это не мешает, выполнять команды – тоже. Это люди считают, что у него что-то не в порядке. А сам парень считает себя абсолютно здоровым псом!
– Сколько ему?
– Семь месяцев.
– Расскажешь, как он у тебя появился?
Мне вдруг стало безумно
9. Эдуард и Вероника. Прогулка
Вероника
Эдуард не отвечал так долго, что я испугалась. Может, он не хочет расспросов? Может, считает, что я лезу не в свое дело? Захотелось надавать себе по губам за излишнюю болтливость. Я дала себе слово молчать и не раскрывать рта, пока мой хозяин сам не изъявит желания поддержать разговор.
По лицу Эда я ничего не смогла понять. Он был занят тем, что чутко прислушивался к движениям Найджела. Пес трусил вперед, не отвлекаясь, не пытаясь отбежать в сторону и пометить каждый столбик. Тщательно обходил оставшиеся после дождя лужи, и Эд следовал за ним, удачно минуя глубокие места и грязь.
У меня сложилось впечатление, что в опустившейся на Яснодар ночной темноте Скворцов не видит вообще ничего и ориентируется исключительно на движения поводка-трости в руке. Это объясняло, почему ему не до разговоров.
Найджел довел нас до светофора, на котором горел красный свет, и остановился. Следом за ним остановился и Эдуард Евдокимович.
– Я так понимаю, мы добрались до светофора, – произнес он.
Я даже не сразу сообразила, что это не просто констатация факта, а обращенный ко мне вопрос.
– Ника? – Эду пришлось меня окликнуть.
– Да, тут переход.
– Хорошо. У меня к тебе просьба.
– Какая?
– Возьми меня под руку. Когда ты долго молчишь, возникает ощущение, что ты отстала или вообще потерялась. Я бы не хотел вернуться с ночного выгула без своей помощницы по хозяйству.
Ну, вот и узнала, что хотела: Эд действительно почти ничего не видит в темноте! Наверняка я в своей темной одежде сливаюсь в его глазах с ночными тенями. Мне стало зябко. Я даже поежилась, пытаясь представить, каково ему, молодому, сильному, обеспеченному, чувствовать себя беспомощным. Брести вслед за псом, полагаясь лишь на собачью сообразительность и преданность.
Я поспешно схватила мужчину за свободную руку – пусть он почувствует, убедится, что сейчас рядом с ним не только Найджел! Сильные пальцы Эда осторожно сжали мою ладонь. По его телу прошла непонятная мне волна – он то ли вздрогнул, то ли напрягся, то ли, наоборот, расслабился.
– Ты спрашивала про Найджела, – заговорил Эдуард слегка охрипшим голосом. – Я взял его четырехмесячным щенком. Недавно, в конце августа.
– Значит, сейчас ему семь, – подсчитала я.
Светофор сменился на зеленый, раздался звуковой сигнал. Найджел потянул вперед, и мы с Эдом двинулись за ним. Только теперь я осознала, что вот этот писк светофоров – он нужен слепым, чтобы не попасть под машину! А раньше как-то и не задумывалась, как это важно!