Свет в конце Бродвея
Шрифт:
– Почему ты так с ним разговариваешь? – удивленно спросила у подруги Инга.
– Почему? Да потому что там, на дне карьера лежит Нюша! То ли живая, то ли мертвая, а он заявляет, что пошлет к ней людей! Нет, пусть лично пойдет и удостоверится, жива ли его дочь.
– Кто дочь? – не поняла Инга. – Чья?
– Нюша – дочь Василия Петровича.
И взглянув на вытаращившую глаза подругу, Алена усмехнулась:
– А что? Ты разве сама этого еще не поняла?
Но Инга смогла лишь помотать головой. Но теперь она наконец понимала, кого именно ей напоминала Нюша. Она же дочь своего отца. И она была похожа не на кого-нибудь, а именно на Василия Петровича. Это сходство обычно совсем не бросалось в глаза, но когда Нюша злилась или, наоборот, важничала, то оно проявлялось очень четко.
– Подумать только… Она дочь Васи! И ты об этом знала?
– Знала, – кивнула Алена. – Недавно узнала. Мне рассказал об этом Ваня сразу же после своего воскрешения. Он сказал, что давно должен был рассказать мне правду и что его очень тяготило, что он этого не может сделать.
– Ну еще бы! Ведь он был связан клятвой, которую дал Василию Петровичу.
– А когда Ваня «умер», то счел и клятву недействительной.
И Алена тяжело вздохнула:
– А я ведь знала, что с отцовством у Нюши что-то нечисто. В паспорте отца не было, а между тем горничным она рассказывала о каком-то своем отце. Но я не придала этим рассказам особого значения, ведь я считала Нюшу любовницей Вани. И какое мне, в сущности, было дело до ее родителей?
– Хорошо, что Ваня тебе все рассказал. Иначе мы бы еще долго плутали в потемках.
– А злодейский замысел преступников вполне мог осуществиться.
С этими словами Алена, кряхтя от боли в спине, стала подниматься на ноги. Инга поспешила ей на помощь. И совместными усилиями им удалось придать Алене вертикальное положение.
– С левой лопаткой, чувствую, у меня еще будут проблемы, – пожаловалась подруге Алена. – Всадил мне пулю прямехонько в сердце. Если бы не бронежилет, летала бы я сейчас вместе с ангелами.
– Не обольщайся, – хмыкнула ей в ответ Инга.
Она была довольна тем, как все завершилось. Очень рада. Они все остались живы. Недоразумения между ними прояснились. И все они снова были между собой друзьями. Совместная беда не только не разрушила их отношений, она, наоборот, еще только крепче сковала их всех вместе.
Но оставались еще преступники на дне карьера. Как они? Живы ли?
– Маловероятно, – возразила Алена. – Край тут отвесный. А падать на спрессованный песок все равно что на бетон. Одно дело – если бы они скатились по склону, и совсем другое – когда они оба рухнули вниз с обрыва.
Алена оказалась права. Игоря поисковая команда под началом Василия Петровича нашла уже мертвым. Он сломал себе шею при падении. Нюшу они обнаружили рядом с ним. Ей повезло больше. Девушка была жива, но ее нижние конечности ей не повиновались. Обе ноги у нее оказались сломанными.
Василий Петрович ничего не сказал своей дочери. Напрасно Нюша ждала от него хотя бы слова. Убедившись в том, что дочь жива, хозяин Дубочков повернулся и зашагал прочь. Возиться с Нюшей, поднимать ее из карьера, а потом и госпитализировать сильно пострадавшую при падении девушку пришлось чужим людям.
Точно так же отстраненно и отчужденно Василий Петрович держался с Нюшей и потом. Даже в больницу, где она лежала, он поехать отказался.
– Достаточно и того, что негодяйка не очутилась в тюрьме за свои выходки и не умерла. Пусть благодарит бога за то, что ей досталась такая добрая мачеха. А отца у нее нет. Пусть забудет про меня. И на мои деньги, ради которых она столько дров наломала, тоже пусть не рассчитывает. Я уже написал завещание, по которому Нюша никогда и ни при каких обстоятельствах не получит после меня ни гроша!
Все вокруг понимали, что трудненько будет примирить отца с такой дочерью. Одна лишь Алена не теряла оптимизма.
– Рано или поздно все забудется, – твердила она. – Нюша совсем не такая уж плохая. Просто ей хотелось пожить хорошо и красиво. Но это ведь каждой молодой девушке хочется. А Игорь воспользовался ее желанием. Кто в этой истории и мерзавец, так это он!
Что же, Инга с этим утверждением была согласна на все сто процентов. Единственное, что ее интересовало: как же получилось так, что сама Алена не знала ничего о том, что у ее мужа имеется где-то взрослая дочь? Но правда была очень проста и в то же время горька.
– Нюша – это плод увлечения молодости моего Василия Петровича. Он сошелся с ее матерью ненадолго, а потом и думать забыл про эту женщину. Она о себе ему тоже не напоминала. Нюшу она родила и вырастила сама, не прибегая к помощи и материальной поддержке отца ребенка.
– Как же он мог поддержать ее, если ничего не знал о своей дочери! – заступилась Инга за Василия Петровича.
С тех пор, как он так геройски появился на краю обрыва, где они с Аленой уже прощались с жизнью, Инга еще больше оценила Василия Петровича. Если прежде он порой казался ей немного грубоватым, то теперь она с радостью прощала ему это, памятуя о проявленной им отваге.
– Ну как бы там ни было, а Нюша росла в довольно скромных бытовых условиях. И конечно, ей хотелось куда большего.
А тут еще умирает мать, единственная опора молодой девушки. Перед смертью женщина открыла дочери тайну ее рождения, назвала имя отца и сказала, что так как другой родни, способной позаботиться о Нюше, у них все равно нет, то надо ей ехать к своему отцу.
– Все эти годы я заботилась о тебе, теперь пришел его черед, – сказала мать своей дочери на прощанье. – Ничего, ты уже большая, пусть только образование тебе даст, а там бог ему судья. Захочет – станет помогать тебе и дальше. А нет, так ты и сама прорвешься. Мне вот тоже никто не помогал, а я всего в жизни достигла сама.
Сказав так, мать Нюши умерла. Девушка похоронила ее и задумалась над тем, что ей удалось узнать. Но если ее мать была человеком бескорыстным, то сама Нюша искренне полагала, что родители всегда обязаны своим детям помогать. И помогать не просто советом, а вполне ощутимой звонкой монетой.
– Каково же было ее разочарование, а потом и гнев, когда оказалось, что родной отец не торопится раскрывать ей свои объятия!
Больше того, Василий Петрович совсем не пришел в восторг, когда дочурка появилась на пороге его дома. Мягко говоря, сначала он ей просто не поверил. Но так как девчонка выглядела совсем жалкой, то он поселил ее в доме у Вани, попросив того присмотреть немного за ней. Когда же пришел результат теста на отцовство, Василий Петрович почувствовал себя совсем скверно. В один миг он оказался отцом взрослой дочери, то есть в роли, к которой он был совершенно не готов и которую даже никогда не репетировал.