Свет в ночи
Шрифт:
– У них, скорее всего, есть кто-то в совете, - ровным тоном продолжал Валентайн.
Виниан поджал губы:
– С чего ты решил?!
– Они явно в курсе споров на вчерашнем собрании,- размеренно сказал мужчина из Кокона.
Виниан дернул плечами:
– Некоторые с большой радостью вступят в этот переворот.
Валентайн опустил глаза, он всё ещё не понимал, чего добивался Виниан, прислав сообщение в Центр. Для них это было полезно, но что это давало человеку, столько лет назад покинувшему «Син».
– Так, как думаешь, этого хватит, чтоб гильдия отказалась от участия в восстании?
– снова
– Думаю, нет, - честно отрезал глава третьего лагеря. – Я и сам буду голосовать за участие, - неожиданно признался он.
Это всё-таки заставило мужчину в красном бросить косой взгляд на собеседника. Как по учебнику, для Винсента главным правилом в общении с шантажистами было никогда не идти на уступки. Но чего хотел Виниан?
– Не подумай чего, я сам, как никто другой, против, но мне жалко девочку, - сказал старик.
Черноволосый мужчина уже полностью повернулся к нему:
– По последней нашей информации за этим действительно стоит один из Каэлумов… Они не желают отдавать пленницу сейчас, скорее всего, от того, что боятся раскрыть себя и обман в обещаниях власти, - голос Винсента обрел давящую твёрдость.
– Я же сказал, я сделаю это не ради власти, а ради девочки.
«Истинный член Южного Клыка – благородно, но глупо», - в сердцах оскалился Винсент.
– Ничто не помешает им убить пленницу после восстания, когда они не выполнят свои обещания,- продолжал чёрноволосый.
– Если мы откажемся сейчас, Ваниль точно не вернут, как ты уже сказал, чтоб не раскрывать свои личности. А так у нас будет шанс, и, если мы окажемся на подступах к столице, мы его не упустим, - Виниан как будто бы специально копировал твёрдый тон главного инструктора.
– Надеюсь, хотя бы к сохранности в столице ребенка Центр приложит свою руку.
Винсент опустил глаза, он тоже хотел быть честным:
– Войдя в заговор, гильдия перейдет за черту. Думаю, Кокон перестанет оказывать вам какую–либо поддержку.
– А кого будет поддерживать Кокон? Объединенный Совет всегда был на ножах с Каэлумом, - задумчиво ухмыльнулся старый человек.
– Объединенный Совет всегда поддерживал стабильность, - парировал Валентайн.
– Свою стабильность, – заметил Виниан, - А это, прежде всего, хорошие взаимоотношения на границах.
Винсент улыбнулся, глава третьего лагеря имел довольно интересный ход мыслей. Не так–то глуп был этот благородный человек. И сразу стала ясна цель, которую преследовал бывший агент Кокона, послав сообщение в Центр.
– Дождешься собрания или сейчас отправишься назад, на Кокон? – спросил Виниан так, как будто бы развязка уже была ясна.
– Нет, нужно посетить ещё одно место, - сообщил Валентайн.
***
Гладиолус вел её по коридорам, некоторые казались уже знакомыми. Их темнота окутывала лицо девушки, подчеркивая душевное состояние. На руках гремели наручники, неплотно застегнутые добродушным громилой.
«Он ещё поплатится за такую слабость», - подумала Лайтнинг. После вчерашнего разговора розововолосая всё-таки прониклась симпатией к лопоухому парню. Это пугало, вдруг в самый ответственный момент её рука дрогнет. «Если нужно будет, я это сделаю», - обещала она себе. И мурашки побежали по телу, принося к горлу пронзительный вкус, напоминавший кровь, как будто бы Лайтнинг уже вступила в драку.
Наконец,
Обводя холл внимательным взглядом, она заметила на заднем сидение хорошо знакомого и уже люто ненавистного ей мужчину. Он почти дремал и, как ей показалось, нехотя посмотрел в её сторону. Лайтнинг нашла куда выплеснуть созревшую в ней агрессию.
Ноктис, смаргивая утреннюю усталость, взирал на странное зрелище. Совершенно определенно, его любимый цвет, чёрный, не шел девушке из Кокона, во всяком случае, сегодня. Новая одежда только подчеркивала её болезненный вид, напоминая принцу о том, что он увидел, выходя из военного карантина. Чёрные мешковатые штаны и такая же рубашка с закатанными рукавами – Лайтнинг тоже чувствовала себя неуютно. Она давно возненавидела робу заключенного Кокона, но её пришлось сменить на военную форму Каэлума. «Ничего себе повышение», - появилась очередная истерическая и неуместная мысль.
Пытаясь отогнать неприятные ассоциации, Ноктис представлял её одетой во что-то более привлекательное… безуспешно. Образ звёздного неба на хрупкой спине до сих пор не отпускал. Всё изменилось, только когда он поймал колкий взгляд её серо-голубых глаз, намекавший на то, что принц заходит слишком далеко.
Лайтнинг безумно раздражала эта отвратительная манера пренебрежительно смотреть на людей, в частности, на неё. Девушка и так была сильно зла и настроена на оборону. Яркие искры сопротивления на лице Лайтнинг доставили удовольствие и странное умиротворение Ноктису. Они говорили, что Лайтнинг куда сильнее, чем ему кажется. Парню пришлось отвернуться, чтобы сдержать свою довольную улыбку. Девушка же не отрывала взгляда, проклиная его безразличный профиль.
Поглощенная ненавистью к Ноктису, она только в самую последнюю секунду почувствовала опасность, приближавшуюся совсем с другой стороны.
Резким движением её корпус развернули, а чьи-то цепкие пальцы впились в раненное плечо.
– Ничего личного, тварь… - слова терпко ударили в лицо, и Лайтнинг бессознательно увернулась.
Розововолосая сейчас видела врагов везде и готова была сражаться со всеми и каждым на своем пути. В голове пронеслась мысль о том, что светловолосая мразь даже толком не целился, выбрасывая кулак. Видимо, бешенство так сильно застилало его глаза, что он не мог координировать свои движения. Нужно было переждать… но и она не могла остановиться. Как будто нажали её спусковой курок, и все агрессивные фантазии вырвались наружу. Впрочем, Лайтнинг имела полнейшее право злиться на этого подонка. Она отстранила парня коротким ударом колена и добавила кулаком. Промпто полетел прямо в руки Гладиолуса, который от неожиданности остолбенел. Ему стоило ещё раньше остановить этого придурка.