Свет в ночи
Шрифт:
Ноктис поморщился, слыша знакомую сквернословную речь. Он не сразу увидел, что в кресле за экранами наблюдения сидит Промпто. Блондин выглядел вполне здоровым, правда, злым, что чувствовалось по его словам. Значит, за ним и Лайтнинг наблюдали эти двое. «Неприятно, но ожидаемо», - подумал принц, возвращая себе защитную маску безразличия.
– Заткнись, - излишне спокойно сказал Ноктис и с большой неохотой начал разговор с Игнисом.
***
Закрыв глаза, она увидела белесые круги. Слабость волной пробежала по телу, и Лайтнинг села в угол комнаты, буквально упала. С бинтами, одеялом и одеждой здесь было неудобно,
«Тоже мне военный карантин», - подумала она, понимая, как бездарно были расположены камеры наблюдения.
Разминая «пожатую» принцем руку, она прокручивала в своей голове только что произошедшее. Поведение Ноктиса казалось уже невыносимым. Эти садистские замашки в сочетании с каким-то ущербным милосердием, надменность и такие непредсказуемые реакции на её слова, холодность, затем, внезапная пылкость эмоций, горячее сердцебиение, улыбка. Это сводило с ума, кружило голову и неожиданно заставляло покрываться удушливой краской… как тогда, в драке. Мурашки пробежали по пояснице.
– Ни за что, - протянула она, прижимая к глазам холодную ладонь. Девушка окончательно и бесповоротно запрещала себе думать о подобном в отношении этого подонка. Она уже поняла, что Ноктис властно занял в её разуме слишком много места, и это заставляло её чересчур болезненно вытеснять его. Лайтнинг могла признаться только в том, что принц сложный человек с тяжелым характером, и она не хочет даже пытаться понять его извращенную логику, ещё, не дай бог, заразится… Валентайн бы корил её за такой непрофессионализм, но, черт побери, Лайтнинг действительно уже боялась соприкасаться сознанием с Ноктисом.
И все же сержант Фэррон почувствовала себя победителем, даже невзирая на болезненное состояние, очередной допрос и унизительное поведение принца. Девушка не прогнулась, не поддалась и вытеснила неприятного ей человека. Да и отдых принес ей большее спокойствия и уверенности в себе, нежели вчера вечером.
Эти мысль вернула её в себя, и Лайтнинг встревожено убрала руку от лица. На часах было 10-37, а за ними до сих пор никто не прибыл. Бросили, оставили здесь… Нет, может быть, просто её сигнал не дошел? В конце концов, они же в военном бункере. Это было бы ещё хуже: значит, в центре не знают местоположения и считают её мертвой… Но зелёный огонек на часах привычно мерцает, сигнал проходит. Значит, их все-таки бросили. Лайтнинг закусила губу от неприятного чувства предательства. «Что теперь делать? Послать сообщение в центр, но я обещала сделать это, когда операция пройдет успешно», - от такой глупой мысли засаднило в груди. «Просто послать очередное сообщение!» - и это казалось неправильным решением - не здесь и не сейчас, когда её запросто могут засечь. Связь односторонняя, а центр далеко. Попытка принесет только проблемы пленнице. Нужно дождаться более удобного момента. Теперь она сама за себя. Да и вообще как же было глупо ждать помощи от кого-то, надеяться на других.
Осознание того, что её покинули все земные и небесные покровители, вогнало в ступор. Действовать по протоколу? Продолжать задание? Или поступать по своей совести?
«Сама за себя», - повторила девушка и кинула оценивающий взгляд на вещи, что дал ей сероволосый подонок.
========== 15. На взводе ==========
«Выколоть
Лайтнинг была солдатом и сама не замечала, что слишком привыкла двигаться по чужой направляющей. Потеряв нить, логически связывающую её последние безрассудные поступки, сержант Фэррон запуталась в том, что делать и о чем думать ей теперь. Вместо мозгов была гудящая агрессией муть. И эта жижа неверно нашептывала ей мысли и действия.
Какой-то инстинкт требовал от неё незамедлительного побега. Ей было невыносимо тяжело в плену, как будто бы сероволосый подонок до сих пор душил её. Но прежде она должна была вытащить Ваниль, так требовало её сердце. Да и Лайтнинг не могла по-другому, спасение и защита сестры атамана для неё теперь стали навязчивой идей, смыслом, который заполнил неожиданно вскрывшуюся пустоту и оправдывал её действия.
Бежать сейчас она не могла, мешали слабость, отсутствие оружия и замок на двери. Это была их территория, значит, девушка неминуемо проиграет. Единственное свое преимущество – неожиданность - она уже потеряла… Да, бежать сейчас она не могла, но никто не мешал ей думать об этом.
Как чувствует себя револьвер со взведенным спусковым механизмом? Пружина натянута до предела и рвется всем своим естеством отпустить боек, высвободить из капсюля огонь, чтобы пуля полетела вперёд, сметая и прожигая всё на своем пути. Разве револьвер знает, что после он окажется пустым?
***
Двое мужчин стояли у окна. Совсем близко, за пустеющей улицей виднелась пыльная равнина. Протяжные наслоения близких по цвету силуэтов составляли грустный пейзаж. Можно было только смутно догадываться, что там простирается сухая ложбина, песок, виднеются редкие кустарники, сухая трава и снова песок. Небо, казалось, отражало эту унылую картину безжалостно наступающими облаками. Долгое молчание заставило Виниана задуматься о душевном состоянии Винсента. Тот должно быть переживал потерю ученицы. Впрочем, вид у шпиона из Кокона был собранный и хладнокровный.
– На совет гильдии я тебя уж точно не протащу, - сказал лысоватый мужчина. – Я и так сделал для тебя… Центра много.
– Как думаешь, этого достаточно, чтобы гильдия не ввязалась в конфликт? Ты ведь сообщение нам не из вежливости послал,- Валентайн говорил устало, так, что было ясно, он не ругает Виниана, а скорее размышляет вслух. Глава третьего лагеря ответил сверлящим взглядом в висок, но Винсент не повернулся, продолжая демонстрировать свой безупречный профиль.
– Конечно, глупо было надеяться на какую-то помощь от вас… - сообщил Виниан.
Второй человек в Южном Клыке украдкой подумал, как это он до сих пор верит людям из «Син». Он же работал с ними и до этого, к несчастью, с тех времен ничего не изменилось.
– Как бы ты сам отнесся, если солдаты из Кокона вмешались в суверенные дела вашей гильдии?
«Да, холодного расчета «организации» не занимать», - отметил Виниан. Он-то не похож на них, слишком человечен. Впрочем, пожилой мужчина никогда не переживал по этому поводу. Лучше быть хорошим человеком, чем хорошим шпионом, - считал он.