Свет в объятиях тьмы. Азим и Чёрный рубин
Шрифт:
Расим вперил в Латифа испытующий взгляд и тот потупился. Латиф опустил глаза не от того, что не выдержал взгляд, а потому что перед ним стоял колдун с немыслимой силой. С другой стороны, все знали, что Расим сделал для Зебистана, пока другие визири бездействовали. Латиф по-прежнему не доверял самопровозглашённому падишаху, однако и без слов ясно, что он действительно старается ради государства. Он готов встать за ним, лишь бы это не довело до беды. Латиф чуть не проговорил это вслух.
— Вот указ о твоём назначении, Латиф, — Расим достал из-за пазухи зелёного кафтана, богато расшитого золотистым узором, трубчатый футляр с пергаментным свёртком внутри и вручил его в руки командира копейщиков. — Поздравляю, теперь ты главнокомандующий всеми копейщиками Расулабада. Одним словом — воевода.
— Благодарю вас, бесподобный падишах, — Латиф приставил руку к сердцу и опустился на правое колено.
— Ты и твоя команда хорошо услужили мне, — Расим жестом позволил Латифу встать. — Скажи лишь слово, и я назначу каждого из них командиром отдельного отряда… Однако успех моего предприятия снова под угрозой, — заявил падишах, пока воевода обдумывал предложение.
Латиф вопросительно сдвинул брови, но падишах развернулся и направился к алькову.
— Я не собираюсь останавливаться на достигнутом, — Расим на пол пути остановился и многозначительно повернулся к Латифу. — Мы ещё не преодолели кризис, однако на моём пути снова встало препятствие, — подчеркнул он с недовольным раздражением.
— Возникли затруднения? — спросил Латиф, приблизившись к падишаху.
— Я уверен, ты наслышан об Азиме ибн Аъзаме?
— Да, — коротко ответил воевода.
— Этот наглый юнец однажды испортил мне планы. Теперь, когда я почти у своей цели, он снова хочет нарушить их.
— Каким образом? — недоумевал Латиф.
— Именно он поведал мне, где найти пещеру. И теперь он снова держит туда путь, — оскалился Расим. — По его словам, он может разговаривать с матерью птенцов. Если это так, он может сказать ей, что именно я выудил у него дорогу, — Расим сделал пару шагов в сторону воеводы. — Ты помнишь Тропу мёртвых? Мать этих птенцов и есть страж той тропы, — сказал он, когда Латиф кивнул. — Она может прилететь сюда, и тогда столица может стать Городом мёртвых. Мне это совсем не нужно, — помотал он головой. — А тебе?
На самом деле, Расим сомневался, что сможет справиться со здоровым симургом, не закованного в кандалы. Кто знает, на что они способны в гневе?
— Мои копейщики готовы защищать город даже ценой своей жизни, — уверенно заявил Латиф.
— Твои люди ещё помнят дорогу? — осведомился Расим. — Если нет, я могу напомнить, — с намёком на колдовство Расим приподнял руку перед собой.
— Они хранят молчание, бесподобный падишах.
— Возьми с собой пару человек и скачите ему на перехват, — велел Расим.
Латиф же озадаченно покосился.
— Он же зять…
— О султане Ахоруна не волнуйтесь, — махнул Расим. — О нём я позабочусь сам. А вы привезите мне Азима и… необязательно живым, — понизив голос, договорил Расим.
Ещё одно сомнение появилось в глазах Латифа. Убить зятя султана Ахоруна? А если от этого зависит судьба Расулабада? Латиф нерешительно вздохнул и, промедлив, склонил голову.
Когда Латиф ушёл, Расим подошёл к возвышению и с коварным взглядом взял один рахат-лукум и бросил в рот.
— Когда Рахшонзамин будет моим, нужно будет позвать художников, чтобы они стёрли этих кудахтающих павлинов и изобразили меня с моими симургами, — мечтательно проговорил он, дожевав.
Расим поднялся на возвышение и медленно подошёл к долгожданному трону-топчану, который пах свежим лаком. На нём были новый зелёный ковёр с золотистыми волнистыми и переплетающимися узорами и новые зелёные бархатные курпачи с подушками. Не спеша, Расим поднялся на трон и сел посередине. Скрестив ноги под собой, он положил руки на мягкие трубчатые подушки и слегка откинулся на подушку. Многозначительно посмотрев вдаль, Расим негромко проговорил:
— Ты взлетел высоко, Азим, но тебя ждёт неминуемое падение.
«В третий год Зелёной хвори ахорунцы носили с собой бурдюки с чесночной водой. Женщины смачивали свои платки и прикрывали ими свои лица, с той же профилактической целью мужчины смачивали хвосты своих чалм. По-другому было нельзя появляться на улицах и не заразиться. А по приходу домой они умывались этой водой».
Хранители знаний: «Истории Ахоруна»
Азим дал слово вернуть Зилолу в целости и сохранности и, сломя голову выбежал из банкетного зала. Торжеству пришёл конец. Все были в недоумении. Вместо переставшей игры музыки было слышно, как шепчутся и ропщут гости. Султан растеряно переводил взгляд с одного на другого, не зная, что делать.
Зарина растеряно и испугано посмотрела на мужа. Тот тоже пребывал в замешательстве.
— Нужно остановить его, — заявила Зарина и ринулась за старшим сыном.
Султан пришёл в ещё большее негодование, но его хмуро-вопросительный взгляд успел лишь сопроводить Зарину до дверей.
— Я требую объяснений, Аъзам! — султан жёстко посмотрел на визиря торговли.
— Боюсь, мой светлый господин, они нужны и мне самому, — задумчиво сказал Аъзам…
Азим выбежал на улицу через главные ворота и посмотрел наверх, однако на тёмно-синем небе не было ничего кроме сверкающих звёзд. Азим развернулся и побежал внутрь, чтобы найти кого-нибудь из слуг. Он хотел, чтобы его отвели в конюшню.
— Азим! Стой! — в коридоре, ведущим в гардеробную, Зарина догнала сына. — Что ты хочешь делать? — взволновано спросила она.
— Мне нужна лошадь. Я поскачу за ними, — опрометчиво ответил Азим.
— Я не пущу тебя одного! — Зарина остановила сына, схватив его за руку. — Я помню с каким видом ты вернулся и не позволю тебе пойти назад без помощи.
— Она может убить Зилолу, — отрывисто простонал Азим. Одна эта мысль была для него невыносимой.
Зарина обняла сына и утешающе погладила по спине.