Свет в объятиях тьмы. Азим и Чёрный рубин
Шрифт:
— Зачем это? — удивился Рауф, глядя на то, как брат аккуратно складывает золотисто бежевый платок и ставит между складками гардану из сапфирового бисера.
— Моя жена — султанзаде. Вряд ли она захочет вернуться в лохмотьях, — сказав это, Азим подумал о том, что Рудоба в гневе могла схватить Зилолу когтями и порвать ей платье. — «А её саму?» — он съёжился от мысли, что его жена может быть ранена.
Собрав сумку, Азим вернулся в старую комнату, которую он раньше делил с Рауфом. В тайне от всех он спрятал меч в своей стопке курпачей. Достав меч, юноша задумчиво посмотрел на его изогнутый клинок.
— Ты вроде говорил, что не собираешься убивать чудовище? — недоумевал Рауф, заметив меч в руках брата.
— На всякий случай, — Азим опустил меч.
— Что на нём написано?
— Не знаю, — пожал плечами Азим. — Надпись вроде на Алифе, но язык другой. Единственное, что я мог прочитать — это имя на гарде — Некруз.
— Чьё это имя? Меча?
— Думаю, его настоящего владельца, — предположил Азим.
В сундуке под стопкой курпачи Азим нашёл свой старый кожаный камзол. Он был ему в пору, когда юноше было четырнадцать лет, а сейчас Азим хотел сшить из него ножны для меча.
— Надеюсь, он не порвётся, как только я поставлю в него меч или наоборот, — сказал Азим, завершив шитьё под вечер.
— Ты прошил его в пять слоёв, — улыбнулся Рауф. — Отец, — встал он с места, увидев отца у дверей в его комнату.
— Когда ты отправляешься в путь? — спросил Аъзам, одной рукой обняв младшего сына.
— Завтра на рассвете, — Азим тоже встал, отложив ножны.
— Примерно так я и сказал султану, — сообщил Аъзам. — Завтра он приедет сюда.
— Зачем? — спросил Азим.
— Он боится за свою дочь и хочет отправить с тобой целый взвод, — ответил Аъзам.
Азим лишь покачал головой, не говоря ни слова. Если в пещеру он явится не один, Зилоле несдобровать. Может, уехать ночью?
Аъзам хотел ещё что-то сказать, но услышав зов жены, они втроём спустились на ужин. Ели они молча, ибо знали, что Азим не станет отвечать на их вопросы. Зарина не сводила глаз со старшего сына и с трудом сдерживала волнение. Она переживала, что это может быть их последний совместный ужин.
Аъзам почти не притронулся к супу. Его терзал один вопрос, который ему задал султан.
— Скажи хотя бы одно, Азим. Это чудовище связано с Чёрным рубином?
Азим, медленно поковыряв в миске, решил не утаивать этого и от отца. Юноша посмотрел на отца и едва заметно кивнул.
— Я дал слово и, кажется, нарушил его. Поэтому она похитила Зилолу.
— Кажется? — переспросил Аъзам.
— Завтра я отправлюсь выяснить это. Но, если султан отправит со мной своих гвардейцев, боюсь, никто из нас не вернётся.
Зарина в ужасе выронила ложку, услышав сына.
— Ты хочешь отправиться один? — негодовал Аъзам.
— Я пыталась отговорить его, — пожаловалась Зарина.
— Возьми хотя бы с собой Комила, — попросил Аъзам. — Узнав о случившемся, он весь день донимал меня просьбой отправить его с тобой. Даже во дворец со мной ходил. Завтра он тоже придёт к нам домой.
Азим озадаченно опустил взгляд в сторону и, немного помолчав, сказал:
— Если я приду один, Рудоба поверит мне, — юноша очень надеялся на это. — Если же я приведу с собой вооружённый взвод и Комила, который никогда не затыкается, я вызову её гнев… А я видел на что способен её гнев.
— У этого чудовища есть ещё и имя? — Аъзам был просто потрясён. — Азим, ты не должен отравляться один. Это опасно, — добавил он, поймав на себе укоризненный и требовательный взгляд жены.
— У меня нет выхода, — упрямился Азим. — Вы должны меня понять, — сказал он, посмотрев на мать.
Слёзы снова подступили к глазам Зарины. Она впервые по-настоящему пожалела, что дала сыну свободный выбор. Теперь этот выбор может погубить его. Попытки отговорить сына от похода в одиночку оказались тщетными. Может, султан сможет убедить его?
После ужина Азим поцеловал мать, пожелал всем спокойной ночи и поднялся к себе в комнату. Свет убывающей луны тускло освещал комнату. Войдя в неё, Азим снова почувствовал пустоту внутри. Он сел у окна и попытался вспомнить, кому он мог рассказать о дороге в пещеру.
Попытка привела к тому, что у него снова разболелась голова. Что-то острое и горячее сжимало ему виски. Его взор затянулся пеленой и за ней кто-то стоял. В ушах появился приглушённый шум. Азим потянулся к тому силуэту и упал у кровати и всё потемнело.
Тьма начала постепенно отступать. Азим снова очутился на Тропе мёртвых. Он лежал, словно парализованный, и не мог пошевелить головой. Он не чувствовал ничего, кроме глаз. Его взгляд был направлен направо и, всё что он мог, это смотреть либо прямо, либо наверх. Перед ним простирался высокий каменистый склон, и Азим посмотрел вверх краем глаз. Высоко над холмом пролетело белое облако и выронило что-то. Это самое что-то стремительно падало вниз, беспомощно крутясь и вертясь. Чем ближе оно было к земле, тем лучше Азим мог разглядеть… О нет! Это же Зилола, в ужасе осознал Азим. Его жена камнем падала вниз и была всё ближе и ближе к земле. Сердце должно было сильно заколотиться, но Азим этого не чувствовал. Зато он слышал вопли своей любимой жены и никак не мог ей помочь. Она упала прямо перед ним и хрустом её вопли прекратились, и свет в его душе снова объяла тьма.
— Нееееет! — Азим вскочил с места, протягивая руки вверх, чтобы поймать жену, но прищурившись от рассветных лучей, понял, что это было всего лишь сном, ужасным сном.
Азим откинулся на спинку кровати и начал глубоко дышать. Он опустил глаза на пустое место жены. У него задрожали руки от одной лишь мысли, что, возможно, её уже нет в живых. Что она лежит там, на Тропе мёртвых, среди многих других, кого извела Рудоба.
— Я убью тебя, если ты с ней что-нибудь сделала, — шёпотом пригрозил Азим.