Свет в объятиях тьмы. Азим и Чёрный рубин
Шрифт:
Вскоре, горы остались позади. Тропа привела его к высоким холмам. Ещё пару фарсангов и он окажется у долины, где его ждёт Катрон.
Азим шёл по кроткому и узкому отрезку тропы, когда подул лёгкий ветер. На юношу напало странное чувство, будто его позвали (не по имени). Юноша обернулся назад, но там никого не было. На холмах тоже никого.
Не придав этому значения, Азим пошёл дальше. Он свернул за угол и оказался на длинном и незначительно широком отрезке тропы между холмами со ступенчатым и каменистыми склонами. На другом конце юноша заметил движущийся силуэт. Азим интуитивно схватился за пояс, но меча не было. Он упал из ножен, вспомнил Азим и вооружился камнем и настороженно пошёл вперёд.
Через пару десятков шагов Азим понял, что это его жеребец, и со вздохом облегчения бросил камень в сторону.
— Катрон! — радостно позвал он и побежал к жеребцу, который был в четверти мила от него.
Увидев странных людей, подкрадывавшихся к долине, Катрон убежал в ущелье. Убедившись, что его не преследуют, жеребец перешёл на медленный шаг и осторожно переступал через останки, чтобы не задеть их. Такой путь занял чуть ли не два дня. Наконец, услышав знакомый голос, он остановился на месте. В зубах он держал меч, который обронил его нелепый хозяин. Катрон покивал головой на зов хозяина, фыркнул носом и пошёл навстречу хозяину.
Между ними оставалось не больше ста шагов, как вдруг Азим неожиданно остановился и, к чему-то прислушавшись, обернулся. Катрон, вздыбив уши и чуть не заржав, ускорил шаг и приблизился к своему юному хозяину. Жеребец опустил голову и ткнул лбом в плечо Азиму.
— Катрон, — улыбнувшись, Азим повернулся к жеребцу. — Вижу, ты нашёл мой меч, — юноша взял меч изо рта жеребца и привязал его к седлу, так как ножны он оставил в пещере.
Катрон коротко заржал, опустился на передние колени и мотнул голову назад, указывая Азиму, чтобы тот поскорее сел на него.
— Скачем домой, — сказал Азим, садясь на жеребца.
Катрон развернулся и пошёл небыстрым шагом в обратную сторону, осторожно минуя останки людей.
Азим гладил жеребца по загривку и хотел спросить, почему он здесь, а не у расщелины, когда вновь подул лёгкий ветер. Азим обернулся назад со странным видом и прислушался. Ветер доносил шелест песка, похожий на зов.
— Ты это слышал? — спросил Азим у жеребца и, словно зачарованный, начал тянуть поводья направо.
Юноша хотел развернуть жеребца, но тот начал фыркать и упрямиться. Катрон настороженно мотал хвостом и напряг шею. Что-то возбудило в нём тревогу. Он отказывался разворачиваться и упрямо шёл вперёд и случайно задел голову иссохшей женщины.
— Он страдает, разве ты не слышишь? — одурманенным голосом тихо проговорил Азим. Влекомый тихим, сладкозвучным зовом о помощи, он настойчиво пытался развернуть жеребца. — Он голоден… Я могу помочь ему… Люди должны помогать, — Азим зачарованно смотрел куда-то направо. В его голосе было неестественное сочувствие.
Юноша собрался слезть с упрямого жеребка и пешком пойти на помощь, но Катрон громко заржал и погнал вперёд. Пренебрегая осторожностью, он перескакивал через останки и уносился прочь из этого проклятого места, чтобы чары не успели полностью овладеть волей его хозяина.
— Остановись, — вяло протянул Азим. — Он нуждается во мне… и в тебе.
Катрон не слушал хозяина и гнал вперёд, несмотря на препятствия.
Вскоре, словно выпущенная стрела, Катрон выскочил из ущелья и со всей скоростью помчался на восток. Он опасался, что те люди могли устроить засаду, потому держался подальше от опушки Корявого леса.
Ближе к вечеру этот лес остался позади, и Катрон слегка свернул на юго-восток. Несмотря на голод, жажду и усталость, Катрон всё бежал, чувствуя, что его юный хозяин всё ещё одурманен. Хотя Азим уже перестал тянуть поводья, чтобы остановить жеребца.
У юноши слегка кружилась голова. У него был помутнён рассудок, но он осознавал, что скачет верхом. Потому Азим прижался к шее жеребца, чтобы не свалиться.
Катрон продолжал скакать, не жалея сил, которые были на исходе. Глубокой ночью он прибежал до яблоневой рощи. Изнурённый и взмыленный жеребец остановился там, где они с Азимом впервые скрывались от людей после находки Чёрного рубина. Встав у яблони с большими, малочисленными красными плодами, Катрон начал фыркать, громко ржать и мотать головой, чтобы привести Азима в чувства.
Юноша тяжело выпрямился и медленно открыл глаза. Его взор прояснился, но он всё ещё ощущал головокружение.
— Ты спас меня, — вяло проговорил он.
Азим хотел погладить Катрона, но, протянув руку к его шее, свалился на землю и уснул, словно всю дорогу бежал он, а не Катрон.
«До принятия решения о сжигании тел, первых жертв Зелёной хвори обматывали в пять слоёв льна и хоронили в специально отведённых участках, а во избежание дальнейшего заражения почвы, на могилах сеяли семена льна. Этот же метод использовали для обеззараживания засыпанных выгребных ям. Теперь эти места превратились в льняные поля и сады, которые люди обходят стороной даже в пределах городов».
Хранители знаний: «Истории Ахоруна»
Азим галопом гнал своего жеребца. Нужно скорее вернуться в Ангуран. Каждая секунда промедления может стоить жизни Зилолы. Он проспал целые сутки и даже больше. Проснувшись с новым рассветом, к нему вернулось ясность ума. Юноша чувствовал себя бодро. Он немедля сел на Катрона и направил его в сторону столицы.
По дороге он перекусил тем, что осталось в седельных сумках, где также была чистая сменная одежда, но он не стал переодеваться, даже продолжая скакать на жеребце. Юноша не хотел терять времени. То, как он выглядит, сейчас было для него неважно.
К трём соям после полудня Азим наконец доехал до Ангурана. Через западный въезд юноша направил Катрона по вымощенным улицам. Городская стража и люди узнавали и изумлялись, некоторые даже приходили в ужас от его вида. Одежда Азима была в грязи и пятнах крови, как и его лицо с шей. Юноша слегка оброс щетиной и бегло смотрел на прохожих, которые начинали шептаться, как только он проезжал мимо.
Вскоре показались башни и через некоторое время Азим выехал к полю вокруг дворца. Ему давно следовало спешиться, но юноша об этом не думал. Азим спешился только, когда подъехал ко входу в лабиринты, где его уже поджидал придворный слуга.