Свет во тьме
Шрифт:
Она не могла усидеть на месте и приказала остановиться, когда коттеджа еще не было видно. Вручив вознице плату, Сара побежала к дому, едва касаясь ногами земли.
В голове звенело, сердце чуть не выскакивало из груди, когда она добежала до цели. Широко расширенными глазами Сара уставилась на деревянные кресты, торчавшие везде, даже на крыше. Тяжелый запах чеснока забил ей ноздри.
Она подергала дверь, но та была заперта. Подобрав юбки, Сара побежала к торцу дома и вскарабкалась через разбитое окно.
— Габриель?
Уходи!
— Габриель,
Уходи!
Сделав глубокий вдох, чтобы успокоить дыхание, она прошла в кухню, а из нее к лестнице в подвал. Она удивилась, увидев, что дверь не заперта. Переступив порог, Сара оказалась в такой густой тьме, что ее, казалось, можно было потрогать на ощупь.
— Габриель? — голос ее был нежным и ломким.
— Уходи!
Она всматривалась в темноту, стараясь разглядеть его.
— Габриель, ты здесь?
— Сара, ради всего святого, беги отсюда так быстро, как только сможешь.
— Не уйду. Ты звал меня, и я здесь.
Слезы покатились у него из глаз. Она услышала его стоны, полные'муки, и поспешила к нему.
Прижавшись к стене, он закрыл глаза, стараясь овладеть собой.
— Умоляю, Сара, уходи!
— Что случилось, Габриель? Почему ты не хочешь сказать мне?
— Я… нездоров.
— Я помогу тебе, только скажи, что надо делать.
— Нет. — Пальцы его скребли холодный камень. — Умоляю, уйди, умоляю… я не хочу, чтобы тебе стало плохо.
— Скажи мне, что нужно, и я сделаю это.
— Что мне нужно? — Голос Габриеля дрожал, полный муки и безнадежности. — Что мне нужно! Ах, Сара! — Голос его совсем сломался. — Если бы ты только знала!
— Я все исполню, Габриель, обещаю тебе, что бы это ни было. Только скажи мне.
Сара шагнула в глубь комнаты. Глаза ее уже привыкли к темноте, и она различала теперь его черный силуэт, подпирающий противоположную стену.
Она сделала еще шаг, и он надвинул на лицо капюшон, передвигаясь вдоль стены и забиваясь в угол.
— Габриель, ангел мой, умоляю, позволь мне помочь тебе!
— Ангел… ангел… — он рассмеялся каким-то жутким хохотом, это походило на истерику. — Дьявол, верно, хотела ты сказать. Беги прочь от меня, моя Сара, беги, пока я не повредил тебе, прежде чем ты не содрогнешься от ужаса, как Розалия…
— Я не уйду, — твердо сказала Сара и, не дожидаясь, пока разыграется воображение и ее охватит испуг, пересекла разделявшее их пространство и приняла его в своих объятия.
Она почувствовала, как он весь напрягся.
— Габриель…
На миг он закрыл глаза, упиваясь ее близостью и теплом. Ах, как он ждал этих объятий, как сам бешено желал обнять ее. Он содрогнулся, чувствуя, как поднимается в нем голод, жадный, выматывающий, такой, вынести который ему было уже не под силу.
Жар ее рук обжигал даже через одежду. Он чувствовал кровь, бегущую в ее венах, запах крови и даже
— Габриель, умоляю, скажи мне, что надо делать.
С нечеловеческим стоном отчаяния он повернулся к ней лицом.
— Уходи!
Сара уставилась на него, в его глаза, полыхавшие адским пламенем, и поняла, что смотрит в лицо смерти.
— Что с тобой случилось? — спросила она дрожащим голосом, готовая в любую минуту сорваться, поддавшись страху и панике.
— Ничего со мной не случилось. Я таков, каков есть.
Он обнажил зубы, и она отпрянула назад. Даже в такой тьме можно было увидеть его клыки, острые, белые, смертельные. Дьявольский огонь бушевал в его глазах.
— Теперь ты уйдешь?
Голос его был грубым, руки стиснуты в кулаки и прижаты к бокам, как если бы он изо всех сил стремился побороть рвавшийся из него голод.
Сара глубоко вздохнула, пересиливая желание умчаться от него сломя голову.
— Нет, Габриель, — сказала она спокойно, — я и теперь не оставляю тебя.
И вдруг в подземелье стало светлей. Сара поняла, что взошло солнце и свет его просачивается через открытую дверь.
Габриель с криком отскочил в угол, плащ взвился над ним, подобно черному облаку. Закрывая лицо, он упал на колени, обхватив голову руками.
Вампир.
Слово это само всплыло в ее памяти.
— Да, Сара. — Это был полный муки голос Габриеля. — Вампир. Вот кто я такой.
Она встряхнула головой. Вампиры всегда были для нее сказочными существами, кем-то вроде Сайта-Клауса.
— Нет, я не верю в это.
— И все же это правда. Все. Теперь можешь уходить.
— Тебе нужна кровь.
Он издал хриплый звук, нечто среднее между смехом и рыданием.
— Я решил, что ты не поверила.
— Если тебе нужна кровь, возьми мою.
«Неужели это мои слова? — удивлялась Сара, не в силах отвести взгляд от его склоненной головы. — Неужели я могла так спокойно предложить ему взять мою кровь?»
— Нет!
— Но ведь она поможет тебе?
Истолковав его молчание как согласие, она продолжила:
— Тогда возьми ее, мой ангел, возьми, сколько тебе нужно.
— Нет! — вскричал он. Одна только мысль о том, что он мог бы отведать волшебной эссенции ее жизни, показалась ему кощунственной. — Нет, я не стану, не могу… Умоляю тебя, уходи!
Волна облегчения прокатилась в нем, когда он услышал удаляющиеся шаги. Она уходит. Она спасена от него. Если бы он имел право, то вознес бы благодарственную молитву Всевышнему.
Но минутой позже голова его приподнялась сама собой и из горла вырвалось звериное урчание, потому что он почувствовал свежий запах ее крови, мучительный, сладкий, доводящий до изнеможения.
Сара стояла перед ним, протягивая левую руку. Взгляд его был мгновенно прикован к тоненькой струйке крови, сочившейся из ранки на запястье.