Светлая страсть тёмного мага
Шрифт:
– Зачем тебя, твое величество, понесло в тюрьму? – сварливо спросил Рони, с гримаской сожаления и горьким вздохом вылезший из тепла постели.
На этот раз на Рони были и рубашка, и штаны.
– Судебную систему проверял, – буркнул король.
– Ну, и? – тонкие брови Рони поползли вверх.
– Судят неправильно, кормят плохо, тюремщики издеваются, в камерах заключенных, как блох на бродячей собаке, – быстро подытожил свои научные изыскания король.
– Не понравилось, значит, – хихикнул Рони.
– Надо будет
– А на самом деле как попал? – усмехнулся Рони.
– Документы свистнули вместе с одеждой, вот и приговорили к месяцу за бродяжничество, – порозовел король.
– Это больше похоже на правду, – покивал Рони.
А я задала вопрос, мучивший меня со вчерашнего появления короля:
– Вот ты, твое величество, можно мне на ты? Мы ж вчера побратались?
– Можно, но во дворце не забывай про этикет, неправильно поймут, – хихикнул король.
– Договорились, – кивнула я, – предпочитаешь мужчин в постели, а как же прекрасная королева из баллад? Твоя дивная Юнесса?
– Кто? – король озадаченно почесал в затылке. – А… жена что ли? Она по Гарансеру путешествует. Мы с ней славно уживаемся на разных концах мира.
– А как же ваша… любовь? – я готова была расплакаться.
А парни начали хохотать.
– Чудно, говорю ж, на расстоянии я эту истеричку обожаю! – улыбнулся король. – Дуру психованную… – прошипел он уже без улыбки.
– А Рони? Он тоже в твоей постели побывал? – покраснела я, понимая, что ревную Рони к королю, и мне сейчас будет нестерпимо больно от утвердительного кивка или коротенького «да».
– Кто-о-о? – король уставился на меня, не понимая, о ком я завела речь.
– Вот он? – ткнула я пальцем в грудь противного зеленоглазого некроманта, ухмыльнувшегося на мои слова.
– Иени? Нет! Он предпочитает таких куко… красоток, как ты, – усмехнулся король. – Поехали, Иени-Рони, нам пора уже давно, замолвишь словечко за твоего короля перед Лесмайсом? – он распахнул красивые глаза, умильно-просительно уставившись на Рони.
– Сам с ним разговаривай, он месяц вкалывал без тебя, тянул на себе все королевство, – усмехнулся Рони, – он тебе вмажет, а ты стерпишь до следующего раза.
– Лучше бы меня кнутом выпороли, – выдохнул король, – он бы меня тогда пожалел, побитого, израненного.
– Лейсмайс? Он и жалость – понятия несовместимые, тем более теперь! – расхохотался Рони. – Ох, и покажет он тебе мать черных богов Авликаю в полный рост!
Король повесил буйну голову, как говорят о богатырях и героях в народных сказаниях.
Теперь самое время спросить.
– Еще одно, – я спрыгнула с кровати, к счастью, в платье, – ты, король, всех знаешь, ваше величество, расскажи мне о моем женихе, ты его должно быть даже видел при дворе.
Король расслабился, а Рони напрягся.
– И кто у нас жених? – просюсюкал король, сделав противную сладкую мордашку.
– Правая
– Кто?! – глаза короля превратились в темные блестящие блюдца. – Как ты сказала, кукол… милая?! Иеронимус?! Точно?! Ты не ошиблась, милая?!
Король от хохота упал на пол и покатился по нему в сторону окна, издавая квакающие, хлюпающие, почти страшные звуки, я сжалась и замерла. Я слышала, что мой жених ужасен, но не знала, что настолько!
– Конечно, он тащит парней в постель, хромает, он – некромант и урод, как, гмм, все некроманты, и ест по паре младенцев на завтрак, но Авликая побери, чего так ржать? – прошипела я, тоскливо оглядывая хохочущего до икоты, до слез короля.
– Хромой, говоришь? – удивился король. – Мужеложец? И младенцев жрет? Ну, надо ж, чего только не болтают в королевстве про главу гильдии некромантов! Все неправда, милая! Не бойсь! Я тебя этому чудовищу не отдам. Что я одну-единственную сестренку не защищу от такого монстра? – он скосил глаза на взбесившегося, бледного Рони, – хочешь, объявим тебя официальной фавориткой короля? Ни один некромант на сто шагов не подойдет?
– Да… но одна маленькая проблемка: ты тоже в некотором роде некромант, – пролепетала я, вызвав новый взрыв хохота короля и злобную гримасу на лице Рони. – Я тоже теперь некромант, наверное, – повесила я нос.
Рони подозрительно злился. Почему? Тут до меня дошло, что мой жених, скорее всего его наставник, так как родственником он быть не может, с чего бы, и однокурсником тоже.
– А этот, Иеронимус, твой наставник, Рони? – уточнила я, покраснев. – Тогда не будем о нем говорить никогда и все.
– Да… не стоит про него и упоминать, про мужеложца поганого, – радостно хихикая, покивал, король. – Че удумал! Младенцев на завтрак есть!
– Заткнись, твое величество, – прошипел Рони, запустив в короля тяжелой подушкой. – Итак, тошнехонько!
– Бывает! С похмелья! – с жаром посочувствовал король и промурлыкал. – Теперь без вариантов, Рони, ты заступаешься перед канцлером за меня, я молчу о твоем, ммм, близком знакомстве с Иеронимусом.
– Ты знаешь Иеронимуса?! Рони! – я почувствовала, что мне хочется придушить противного жениха, посмевшего дотронуться до моего Рони.
Странно, вроде, я и не люблю хитрого вербовщика, но ревную, будь здоров! А стоит взглянуть на его губы, начинаю таять и мечтать, как он поцелует меня, как коснется языком между бедер и… мои щеки запылали от одной стыдной мысли об этом.
– Так как? Согласен? – король цвел такой улыбкой, что было ясно, он прищемил Рони все лишнее болтающееся.
– Да, да, да! – рявкнул вербовщик студиозов и беспомощно взглянул на меня. – Иди, твое величество, нам еще надо поговорить с Таэль, – буркнул он. – Полчасика тебя не устроит.