Светлая в академии Растона: любовь или долг
Шрифт:
Светлая поежилась. Никто не говорил ей об этом. Если бы не Эфита и поступление в академию Растона, то подарком на день рождения ей бы стала собственная мучительная смерть. В том, что смерть будет мучительной, Суарес даже не сомневалась. Перспективы ближайшего времени вырисовывались одна хуже другой. Либо экстренно броситься в постель к первому попавшемуся, либо пройти через садистскую процедуру с Фавном… И неизвестно, что из этого лучше. В первом случае она будет себя презирать, во втором — наверняка не скоро оправится морально и физически.
— Поэтому, возвращаемся к моему вопросу. На какое время тебя записать?
—
— Да, подумать есть о чем. Хорошо, завтра в обед придет Доминик, кстати, куда он запропастился? Он принесет подарки и буклеты для подготовки к инициации. С ним передашь ответ на счет времени. Ты ведь не посвященная? Не отвечай, вижу, что нет. Тогда и посвятим. Ознакомишься с информацией, подготовишься самостоятельно. Я вижу, что ты девочка умная. Хотя…
В этот момент открылась дверь, и на пороге появился, стоит полагать, Доминик, с небольшим подносом в руках. Где ему удалось найти черемуховый чай и эклеры — оставалось лишь догадываться. Аромат приятно щекотал ноздри, а вкус оказался на удивление приятным, чуть терпковатым. Леа наслаждалась чаепитием, пока Эфита с Домиником обсуждали непонятные ей детали какой-то операции.
— Прости, слишком много вопросов. На мне такая ответственность. На чем мы остановились?
— На процедуре инициации, — отставив кружку, уверенно произнесла светлая, провожая взглядом представителя лиги оливковой ветви.
— Именно. Инициация — это вхождение светлой девушки в сообщество светлых. Ты должна подробно изучить наш кодекс. Вот, держи, — она выудила из сумочки небольшой, но пухлый томик и передала подопечной. — Правила, процедуры, этикет. Но меня интересует другое. Зачем ты поступила в академию? Почему пошла к темным?
Столь резкая смена темы разговора стала полной неожиданностью. Да и в целом агрессивный, прямой и напористый тон сбивали с толку. Отложив в сторону томик, в котором наверняка содержались ответы на все интересующие девушку вопросы, она рассеянно посмотрела на Эфиту, которая, тем временем, ждала ответа.
— Извините, но я… у меня нет права ответить на ваш вопрос.
— Нет права? — изящные густые бровки дамы взмыли вверх. — Интересно полюбопытствовать, кто забрал данное право у свободного подданного короля?
— Его Светлость, Князь Нолан. Все вопросы вы можете адресовать ему, поскольку я не могу ответить ни на один из тех, что связаны с моим поступлением в академию.
Она сама не понимала, почему столь откровенно разговаривает с Эфитой. Следовало соврать, слукавить на худой конец, дать витиеватый ответ. Но слова сами слетали с языка, и стоило немалых усилий, чтобы не раскрыть действительной своей миссии.
— Князь Нолан, — задумчиво повторила женщина, делая пометки в своей записной книжке. — Учтем, допросим, возмутимся. Вопросы?
— Что?
— У тебя ко мне вопросы? Поставить автограф, фото на память, открыть секрет увеличения силы, еще что-нибудь?
— Э-э… нет… наверное, — растерялась девушка, не зная, как вести себя в подобной ситуации. — Хотя… вы можете пояснить, почему светлые и темные делятся на сообщества и что мне дает процедура инициации? Может, мне… мне не стоит ее проходить?
— За-ме-ча-тель-но! — отчеканила она с фальшивой улыбкой и скрестила руки на груди. — Еще скажи, что выбираешь тьму!
— А у меня есть право выбора? — впервые Суарес задумалась о своем праве и своем будущем. Она ничего не знала о сообществах. Темные ей не нравились категорически, о светлых она ничего не знала, кроме того, что Ирем, вроде как, хороший человек, а Эфита — показушница, с завышенной самооценкой. Но вряд ли приверженность светлым автоматически делает их хорошими людьми. Светлый — не значит святой, это она четко знала, ведь самой приходилось из добрых побуждений творить темные дела. Что выбрать ей: свет или тьму и стоит ли вообще делать этот выбор? Быть может, можно совместить их воедино…
Ответа Эфиты она ждала с волнением.
— Так, моя дорогая, — она захлопнула свою записную книжку так резко, что Леа даже вздрогнула от неожиданности. — Понимаю, вокруг все темные, а их мир — притягателен и опасен, это манит, согласна. Искушение велико и ты можешь прогуляться по краю, но, деточка, не заигрывайся.
Она поднялась, явно намереваясь покинуть переговорную и полагая, что все вопросы решены. Суарес внутренне взбунтовалась:
— Но вы не ответили на мой вопрос!
— Выбор есть всегда, — многозначительно протянула женщина и, надев черные очки в толстой белой оправе, слащаво улыбнулась и покинула кабинет. Плюмерии так и остались украшать переговорную.
Суарес сидела в смешанных чувствах. И что это было? Визит вежливости? Который не дал сторонам абсолютно ничего… Стоило ради этого тратить свое драгоценное время? Можно было и на расстоянии убедиться, что светлая не лишилась девственности. Или хотела посмотреть на нее вживую, словно на диковинного зверька, который отважился по собственной воле забрести в логово зверя?
Время близилось к девяти. На физическую подготовку Леа уже не успевала даже к концу пары, а потому, откинувшись на спинку стула, жадно проглатывала строчки из книги, оставленной Эфитой в надежде, что сможет найти ответы на терзавшие ее вопросы. Увы. Книга повествовала о том, как быть светлой, но не о том, почему становятся светлыми или темными и можно ли сделать выбор, на чем он основывается, кто распределяет людей по принципу света или тьмы и как в ней сразу определяют светлую. Ведь на лбу же у нее не написано, хоть Эфита и косилась на него странным взглядом. Впрочем, девушка совсем забыла о метке, оставленной Блэквелом, на которую, видимо и среагировала заместительница Эфы.
Впрочем, кое-что полезное для себя Леа почерпнула: она нашла кодекс светлых. Своего рода свод правил, которых обязуется при инициации придерживаться каждый член светлого сообщества. В основном, девушка одобряла правила всей душой. Это и взаимопомощь, и оказание всесторонней поддержки светлому, который за ней обратился, и обязанность придерживаться во всех сферах жизни принципов чести, совести, справедливости и благородства. Светлые обязаны являться образцом добродетели, воспитывать себя и своих детей по самым высоким моральным качествам и принимать решения, которые будут справедливы. Леа не удержала скептический смешок. Не похоже, чтобы Эфита особо следовала этому кодексу. Возможно, он распространяется не на всех? Но последние пункты вызвали у Суарес негодование: она обязана по призыву Эфы явиться во дворец, она обязана, если понадобится своей Повелительнице, выполнять ее особые поручения безукоризненно и беспрекословно, она клянется в верности своей Повелительнице и, в случае объявления войны, обязуется выступить против темных на стороне света и сражаться до последней капли крови.