Светлое будущее
Шрифт:
— Ну, знаешь! — невольно возгласом вырвалось из меня. — От сумы и от тюрьмы…
Закивала тотчас головой Жарова. Взгляд на меня:
— А я и не зарекаюсь, — резво. — Я осторожничаю.
— Он тоже, — невольно с обидой, укором.
— Ника! — гневно. — Ты серьезно?! Тебя как подменили! За эти выходные… точно ничего не случилось?
— Просто… — несмело прошептала я. — Уже ничего не понимаю. Честно… Ну, Рожа: типа… «сам виноват — сам и получай». А мне? Мне за что всё это? Почему вот уже сколько лет я варюсь во всем этом дер*ме? Почему? За что? Сначала батя бросил. Потом мамки не стало. Потом Рожу закрыли. Выпускной… Мирон кинул…
— Кто такой Мирон? —
— Неважно, — резко перебиваю. — Потом Вадим… тряпкой оказался. Теперь опять Рожа: виноватый… или нет. Я? Мне-то… ЗА ЧТО?! А?!
— Уйди от него, — тихо, с опаской.
Обомлела я:
— От кого? — нахмурилась.
— От Рожи. Все беды от него. Он — как груз на твоей шее: именно он тянет тебя на дно.
— Б-беды? Ты серьезно? — недоумеваю я. Не могу поверить своим ушам. — Да Федька только и вытягивает меня! Из этого… всего месива.
— А потом по новой, с удвоенной силой заталкивает! — гаркнула в ответ. Осеклась, более сдержано: — Но уже в свое, в котором сам парится.
— Ну уходила, — злобно рыкнула я. — И че, лучше стало? Не-а, — язвительное. — Потом даже себе Вадима «нашла». И че?
— Если бы не Рожа, — черство, — то и Буйтов бы остался.
— Я от него ушла, а не он от меня! — гневно.
— Я не о том, — тихо, уже более мягко как-то. — Просто… ты все время всех мужиков сравниваешь с ним, со своим Федькой. И «не дотягивают» они все — по этой причине. А не было бы Рожи — и оценка была бы иная. Ты думаешь, Леша идеален? Или мы не ссоримся? Да уже не раз было такое, что я его откровенно ненавидела. Но время проходило, а иногда и через силу, через гордость переступала — и мирились. Как и он мне порой уступал. Ибо и мы с тобой неидеальны, а не только мужики. И прощали друг другу. И всё ставало на круги своя: опять любовь, нежность и чувства. Мы миримся с недостатками друг друга — и только так наши отношения держатся вот уже который год. ТОЛЬКО ТАК! А не от того, что он или я — мы идеальны. А ты… ты пробовала Вадима простить? Дать ему второй шанс? А?
— Он тряпка! — злобно чиркнула я зубами.
— И че? — едко. — И потом, не кинулся на амбразуру — так сразу тряпка, да? Защита разной бывает, как и забота. Он работал, старался ради вашего общего блага. Даже замуж тебя позвал — сказка! Другим… знаешь, через что надо пройти… чтоб такое заполучить? А ты? Ты его полгода мурыжила, а он — покорно, тихо… мирно ждал! Да, он — не воин. Но зато хороший муж, добытчик! Нежный с тобой был, заботливый. И не сбежал после тех угроз, а последнее продал, сама говорила… дабы все разрулить безболезненно.
— Ага, — язвлю. — Только то, что пришлось «разруливать» — из-за его тупости и трусости и случилось!
— Все мы — люди! И нам свойственно ошибаться!
Нервно сглотнула я слюну. Отвернулась.
— Тебе не понять… — обижено буркнула я себе под нос.
— Ага, точно! Как я сама не догадалась?! Я ж тупая! Это вы — умные: ты, Рожа — прям медали выдавай! А мы, все остальные, — тупые, трусливые уроды.
— Я такого не говорила! — раздраженно. Глаза в глаза, давясь злостью.
— Но… тем не менее, поведение, поступки, мысли указывают именно на это!
— Просто, — вмиг взорвалась во мне обида, — мне нужен муж не только добытчик, но и защитник! Понимаешь? Я устала страдать!
— Вот о чем и речь! Ты хочешь слишком много! Слишком! Вот и получает в ответ по зубам. А я — довольствуюсь тем, что есть — и я счастлива. В отличии от тебя. Не уступая в некоторых деталях, ты в итоге теряешь всё. А я уступаю — и получаю потом нечто большее, практически… сполна.
— А если какая-то заруба? Кто решать будет проблемы? Опять я? А Вадим — под лавку?
— А может ее и не быть, этой твоей «зарубы». Меньше думай о гадостях — и меньше они будут лезть в твою жизнь. А если есть какая угроза — избегать ее надо, а не переть на рожон. Смолчать. Прогнуться, в конце концов… А не как вы — любители правды. И, гляди… беда пронесет.
— И какой из тебя журналист? — язвлю. — Коль правды тебе не надо?
— А никакой! — взбешенно. — Как и из тебя — переводчик. Выучусь, получу корку — и спасибо. Вон, — ткнула взглядом себе на живот, — дома сяду детей воспитывать.
— Мы слишком разные с тобой, Жень, — скривилась я от горечи. Отвела взгляд в сторону. — Ты меня не поймешь, а я — тебя.
— Ну, так и не жалуйся. Живи тогда своей волчьей жизнью, раз кусаться все время тянет.
— А я и не жалуюсь! — криком.
Живо встала с места. Взгляд на кастрюлю:
— Борщ уже давно кипит. Ешь!
Разворот — и пошагала в комнату. Щелкнул барашек газовой плиты.
— Но ты же Некит! — слышу спешное вдогонку. Шаги за мной. — Как не крути, ты — вторая Рожа! И как бы ты не одевалась по-другому, не красилась — всё ровно его копия! Во всем ему подражаешь! Гордые оба, борзые… умники, мать в*шу! Да только глянь, где он! — бешено уже, ором на меня. Стою спиной к ней, и обернуться нет сил. Знаю, что права — но и вслух признать… страшно. Немного помолчав, более сдержано, продолжила та: — Вот и подумай, кто из нас прав. И стоит ли оно того. Может, всё же… пора попридержать коней, притормозить. Хватит бежать за каким-то вашим… гребанным «светлым будущим». Вы и так уже много проср*ли в своей жизни… из-за этой спешки, гонки, идеалов. И еще проср*те. Живете какими-то мечтами о том, что будет… Полностью теряя, не замечая «настоящее». А жизнь — это не «тогда», а — «сейчас».
Резвый разворот. Взгляд в глаза:
— И че? Жить одним днем? Чет я даже за тобой такого не замечала… что ты мне тут впариваешь.
— Я не про то. Надо думать о будущем — но не гнаться за ним, отметая настоящее. Тихо ехать вперед! А не стремглав… и жить, наслаждаясь всеми моментами, а не только давиться надеждами и ожиданиями. Надо принять себя, и принять других — такими, как ты, как они есть. И приспосабливаться. Во всем — и ко всему. А не гнать и рубить! Вот у тебя только белое и черное. А есть еще серое! А если постараться, если хоть немного раскрыть свое сердце людям — то и другие цвета появятся.
— Розовые? — едко сплюнула ей в лицо, заливаясь саркастическим смехом.
— А хоть и розовые! Пусть и лишь мгновения — а полезно! Чем давиться постоянно ненавистью и отчаянием! Уж лучше глупые сопли — чем постоянная пресная, горькая правда! И потом… даже если бы и стал Рожа твоим мужем, не будь братом. Не нашли бы вы счастья, не настигли бы свое «светлое будущее»! Нет! Потому что надо приспосабливаться — еще раз говорю, меняться, юлить… терпеть и унижаться порой, а не только гордо и цинично на всех плевать с колокольни собственного достоинства. Реалисты… — съязвила, перекривив слово. — Гордые идиоты! Причем которым хочется всё и сразу! Думаешь, я не хочу богатого, умного, чувственного, способного весь мир нагнуть ради меня и наших детей (в случае чего, в случае необходимости)? Хочу! Очень хочу! Но я реально смотрю на жизнь, в отличии от вас! И это у кого еще розовые очки?! Да… пусть не во всем мире, но в моем доме… мой Леша — мой король, а я — его королева. А что за порогом, и что в будущем — это иное. И поскольку постольку.