Светлое время ночи

Зорич Александр

– Я путешествую. Смотрю на мир. Видите ли, с тех пор как скончалась моя дорогая матушка, я не нахожу себе места в родных землях. Препоручив своего батюшку заботам сестры, я решил отправиться в дальние страны. Повидать мир, людей…

«Ага. Ждет, пока батюшка окочурится. И наследство ему отвалит. А терпеть старого маразматика уже сил нет». Лицо дворецкого приобрело сострадательное выражение. Мол, все понятно. Престарелый батюшка… Путешествие… Эгин был ему определенно симпатичен.

Эгин не возражал. В сущности, когда он потчевал дворецкого этой легендой, он рассчитывал

именно на такое понимание своих слов.

Север был наводнен персонажами, подобными «Эгину окс Суру» – скитальцами с дворянскими грамотами в карманах и грезами о запаздывающем наследстве.

– Вот мы и на месте, – дворецкий распахнул перед Эгином дверь.

Обстановка была далекой от роскоши. Каменный пол с семиконечной звездой в центре. Узкое окно. Низкое, застеленное медвежьими шкурами ложе. Обереги, увитые разноцветными лентами, и инкрустированные лазуритом оленьи рога над ложем… Такие рога Эгин встречал на Фальме везде, где бы не останавливался. Но так и не удосужился узнать, зачем они.

– Это чтобы духи оленей, убитых на охоте, вас ночами не донимали, – простодушно пояснил дворецкий.

– Увольте, я отродясь не хаживал на оленя!

– Это не важно, гиазир Эгин. Ведь, может, дух оленя спутает вас с кем-нибудь другим.

3

Весь день Эгин провел, ошиваясь по величественному Маш-Магарту, камни которого производили впечатление одушевленных.

Во время этих прогулок обнаружилось, что замок еще более древний, чем Эгин мог предположить, исходя из своих представлений об истории Круга Земель.

Дата закладки северной башни, выбитая одном из нижних камней, привела Эгина в замешательство – уж не засчитались ли строители? Выходило, что во времена, когда внук Инна окс Лагина Энн Строптивый ходил на грютов, бароны беззаботно перестраивали свой Маш-Магарт. Потому что северная башня по виду была как раз самой свежей, а на более старых укреплениях никаких дат не было. Либо же самые нижние ряды кладки уже давным-давно заросли землей.

Затем, не в силах отвязаться от дворецкого, Эгин распил с ним кувшин красного вина и отобедал. Видимо, скука и уныние были написаны у Эгина на лбу. Ибо дворецкий нашел нужным заявить:

– Ну да ничего. К вечеру уже и бароны авось поспеют. В крайнем случае, к утру. Сегодня получил от баронессы весточку – «еду, мол, скоро буду». Так что вы, милостивый гиазир, очень кстати объявились. Предыдущие две недели бароны в отлучке были. А так – посмотрите на наших кормильцев-поильцев вблизи.

– А что, владения баронов столь велики, что и за две недели не объедешь? – заинтересовался Эгин.

Из рассказов Аллерта и Адагара у него сложилось впечатление, что земли Маш-Магарта приблизительно равны по величине землям Семельвенка. А земли Семельвенка за две недели можно было исколесить во всех направлениях по три раза.

– А то как же! Они к самому морю поехали, в Уяз-Намарн, в Горькие Земли. Дань собирать – там наших данников видимо-невидимо. Это самый дальний юго-запад!

Эгин, который не знал ни что такое Уяз-Намарн, ни где расположены Горькие Земли, в очередной раз пожалел о том, что не раздобыл карту полуострова. О чем он со всей непосредственностью поведал дворецкому, выразив желание купить карту за хорошую цену.

– Что вы! Что вы, милостивый гиазир! – замахал руками красноносый дворецкий. – Карт у нас не водится. Нам они ни к чему, а супостату – подспорье.

– А как насчет книг? – осведомился Эгин.

– Этого добра у нас как говна на конюшнях, – расцвел дворецкий.

Библиотека Маш-Магарта и впрямь была богатой. Эгин некстати подумал, что Сорго Вайский взвыл бы от счастья, выпади на его долю удача посидеть на этой стремянке.

Правда, с варанскими мерками подходить к рассмотрению библиотеки баронов было несподручно.

Половина фолиантов в Варане не прожила бы и дня, вместе со своим владельцем отправившись в Жерло Серебряной Чистоты. Схватив с полки несколько безобидных на вид книг, Эгин спустился с субтильной лесенки и отправился в свою комнату – первый вечер в Маш-Магарте был благополучно убит.

Не продвинувшись и на десяток страниц в чтении «Фальмского Толковника», Эгин незаметно для себя задремал, даже не потушив свет. Проснулся же он от того, что дверь в его комнату настежь распахнулась, разорвав ночь протяжным скрипом…

Эгин нерешительно открыл глаза. На пороге комнаты стояла с лампой в руке сама хозяйка замка. Баронесса Зверда.

4

– Прошу принять мои искренние извинения за неожиданный визит, – сказала Зверда, с интересом оглядывая вскочившего с кровати Эгина. – Я увидела свет, решила что вы еще не спите. Подошла… И потом, у вас ведь было не заперто!

Несмотря на вежливые извинения, Зверда не выглядела ни смущенной, ни виноватой.

Она даже не старалась казаться такой. Весь ее вид, подумалось Эгину, говорил: «Ты мой гость, а значит – находишься в моей власти. Вот почему я могу врываться в твою комнату в любое время дня и ночи, если на меня найдет такая блажь. И замки послушны мне, как слуги.»

Эгин поклонился, в свою очередь разглядывая баронессу, которая была одета в мужское платье.

Волосы Зверды были собраны в высокий пучок на затылке и заплетены во множество косичек. На конце каждой такой косички болтался крохотный серебряный шарик. Стоило Зверде резко повернуть голову, как ее чудесные косички разлетались стремительным веером. Эгину очень понравилась эта необычная прическа, – было в ней что-то проникновенно воинственное и прекрасное.

Да и сама Зверда, приходилось признать, была прекрасна. Высокая и стройная, как молодой тополь, она держалась легко и с достоинством, двигалась проворно и мягко.

Она вошла в комнату так легко, словно была обута не в тяжелые мужские сапоги, а в легендарные крылатые сандалии.

– Вы кланяетесь на варанский манер, – тут же заявила Зверда. – Это глупо. Потому что мы не в Варане, а на Фальме.

– Но я… я, собственно… – спросонья Эгин соображал довольно посредственно.

Зверда протянула ему руку ладонью вверх. Свою ладошку так протягивала ему и баронесса Лоя. В общем, он успел привыкнуть.