Светлое время ночи
Шрифт:
На большее Йора и его аррумов не хватило, но дальше кромсать внешнюю форму оборотня было бессмысленно. Даже третий удар, согласно наставлениям гнорра Омм-Батана, был лишним и по плану предназначался Зверде. Но за неимением баронессы пришлось погасить инерцию Серпа в теле первой и единственной жертвы. В противном случае одного-двух аррумов вбило бы в землю по самые уши. Бывали и такие случаи.
Земля в десяти шагах от Эгина лопнула. Клочья жаркого, шипящего студня, вырвавшиеся из первого боевого ядра варанских «огневержцев», густым
Лагха – единственный человек, уже успевший осознать и причины, и вероятные последствия начавшейся заварухи и единственный арбалетчик, чье оружие оказалось на данный момент заряженным, – выстрелил.
Крайний аррум из окружения Йора схватился за пробитое плечо. Для Лагхи, который находился в чужом теле и не мог подправить стрелу заклинанием «верная рука», это был неплохой выстрел.
Тотчас же все ухнуло в бездну. Разрывы зажигательных ядер, хлынувшие с серых холмов стрелы, проблески «облачных» молний, тысячеголосый вопль, сумятица, кровавая грязь из-под сапог, которой, казалось, еще больше, чем снега, больше, чем огня…
– Засада!
– Вэль-Вира! Люди Вэль-Виры!
– Хрен на рыло – варанцы!
– Измена!
– Развернуться цепью, под правую руку!
К Эгину подкатился охваченный огнем человек. Он пытался сбить пламя о землю.
– Ногаааааааааааааааааааааа!
– Бежим, братья, здесь всех перебьют!
– Стоя-ать!
Эгин опомнился на обочине, возле Лагхи. Не целясь, выстрелил в одну из фигур, появившихся на вершине холма. Сразу же ткнул арбалет в землю, вогнал сапог в стремя, захватил тетиву двойным железным крюком, «козьей ногой». Заряжать громоздкую машину с непривычки было неимоверно тяжело, мышцы спины едва не лопались от сверхнапряжения.
– В строй, паскуда!
– На левое колено!.. Сомкнуть щиты!..
– Сзади, там… там тоже варанцы, сотни две. Все больше мечники, лучников почти не видно. Сучья трещат – видать, деревья валят…
Эгин припал вслед за другими стрелками на одно колено. Вновь вскинул арбалет. Прицелился в крайнего лучника истребительной плеяды «Железная метелица» – бывших коллег из Опоры Вещей он сразу узнал по редкому обратному прогибу сложнонаборных луков.
Выстрелил – и почти сразу понял, что дружина Маш-Магарта обречена. Обречена не только и не столько тем, что против них работают боевые маги и отборная морская пехота Варана. Самый лучший аррум не выплюнет за день больше четырех-пяти молний из «облачного» клинка, даже сильный пар-арценц вряд ли уравновесит сотню матерых пикинеров.
Решающий фактор был ровно один, внемагический, банальный. Фактор тактики. Стрелы, выпускаемые варанскими лучниками с холмов, поражали плохо защищенную пехоту Маш-Магарта даже с трехсот шагов. А действительная дальность боя арбалета была ровно в два раза меньше, да к тому же еще ударная сила стрел ослаблялась превосходными доспехами варанцев.
– Где баронесса!? Ты, ты, ты, и ты со своими – к баронессе! Беречь от огня, от стрелы, от клинка. Башку свою под стрелы подставь, а баронессу спаси!
– Еще десять коротких колоколов – и все кончено! – прокричал Лагха Эгину, рывком за шиворот подымая того на ноги.
– Куда!?
– Да хоть куда! – Лагха волок его к кустам, которые начинались за маслянистым пятном болотца, растянувшимся вдоль обочины.
– В строй!!! – рявкнул им в спину десятник, но тут же занялся пламенем от пяток до самых плеч…
…Конные лучники, гарцевавшие возле Шоши, были зарублены «облачными» клинками сразу же вслед за бароном. Для Йора и аррумов-истребителей они представляли легкую добычу и безо всякой магии.
Убийство барона послужило сигналом к общему нападению. Метательные машины, приспособленные для навесной стрельбы и укрытые в «харренских оспинах», открыли залповый огонь. Они разили без промаха – дорога была пристреляна сегодня еще до рассвета.
Аррумы, участвующие в засаде, но не вошедшие в боевую группу Йора, наконец могли снять невидимые препоны, которыми были прикрыты от дальновидения все отряды Свода. Спрятавшиеся на обратных скатах холмов лучники истребительных плеяд Свода и морской пехоты мгновенно вышли на позиции, с которых дорога просматривалась как на ладони.
Сравнительно малочисленные стрелки Свода имели приказ охотиться за птицами поважнее. Пехота же начала беглую стрельбу по голове колонны, которая попадала в «мертвую зону» метательных машин. Так и было рассчитано: находившийся там же Йор не хотел получить в первую же минуту боя горшок с «горячей кашей».
Конница Ранна окс Ингура присоединилась к Йору и его аррумам именно тогда, когда головная сотня пикинеров во главе со спешившимся Лидом дерзнула атаковать отплевавшихся молниями офицеров Свода.
В это же время сводный отряд пехоты и лучших абордажных офицеров «Голубого Лосося» под началом сигуанора Дойва окс Вормлина, нагромоздив поперек дороги солидную засеку и оставив на ней две плеяды Опоры Безгласых Тварей, в сомкнутом строю двинулся на дезорганизованный арьергард баронской дружины…
– Флягу, живо, – приказно, отрывисто, но совсем негромко потребовал Лагха.
Насколько Эгин мог заметить, в случае гнорра это означало конечную, несгибаемую, ультимативную решимость.
– Но там же шептун!
– Вот именно, Эгин! Вот именно!
– Но-о-о… мой гнорр, вы же с ним не справитесь. В этом-то теле!
– Заткнитесь и давайте!
«Двум смертям не бывать», – Эгин потянулся к поясу. Но рука его, вместо того, чтобы повстречаться с предвкушаемой округлостью, ушла в пустоту.
Эгин опустил глаза. Фляги на месте не было.
– Ее нет!
– Что-о!?
Эгин не ответил. Хорош разговор! «Что?» – «То!» – «Как!?» – «Так!» А в это время мечи аррумов уже, небось, кромсают Зверду.