Светлячок для Повелителя Тьмы
Шрифт:
Элли выдавила из себя кривую улыбку, опустила лицо к мужчине и зашипела в ответ:
– Не распускай руки!
Не обращая внимания на испепеляющий взгляд ангела, он бесцеремонно посадил ее на колени, прижал к себе и тихо прошептал на ухо:
– А то что?.. Будешь рычать и отбиваться?
Со стороны их беседа выглядела обычной семейной сценой, но девушку передернуло. Она замолчала и сползла с колен демона на лавку, а он хозяйственным жестом приобнял ее за талию.
Беседа текла своим чередом, будто неспешная равнинная река. Демон, по видимости, часами
Молодые парни больше молчали, зато старшие с удовольствием расспрашивали гостя и сами вспоминали дни молодости и удальства. В основном говорил огромный, похожий на медведя мужчина, весь заросший жесткими черными волосами. Видимо хозяин дома. Да еще седой, хоть и полный сил, старик, который все время хмурил густые кустистые брови и без конца курил выщербленную трубку, выдыхая кольца белого дыма.
– А ты молодой ишшо совсем - мальчишка, - сказал вдруг старик, чубуком трубки указывая на демона.
– Городской, небось, ученый... На войне хоть был или даже пороху не нюхал?
– Ха! А наши-то лучше? Скажи, Олаф, - влез в разговор другой мужик, одноглазый громила с черными как смоль волосами, - только по лесу и бегают, а каким концом за меч браться скоро никто и не вспомнит. Молодежь…
– Да-а, - прогудел басом "медведь" Олаф.
– Забудут скоро, как честно морды друг дружке бить. Говорят в столице уже ружей накупляли, а соседнее королевство каких-то пистолей придумали.
Конрад в ответ на недовольство собеседников пожал плечами и вдруг, к искреннему удивлению девушки, сказал:
– Война?.. Участвовал, как же. Писарем. Какое мне оружие...
– Писарчук, значит, - презрительно ухмыльнулся хозяин.
– Штабная крыса канцелярская.
Элли удивленно вытаращилась на мужчину: «Темный сбрендил»?! А демон, ничуть не смущаясь стал расписывать тяжелую жизнь государственного служащего:
– Кому то же надо работать и в штабе. Да, в пыли, со свитками и бумагами, приход-расход, убыл-прибыл...
Рейтинг темного пополз вниз... точнее обрушился горной лавиной. Среди удалых лесорубов, да отважных охотников такая «профессия» была где-то на уровне золотаря… Впрочем, больше эту тему поднимать никто не стал. Беседа вновь убежала на благодатную тему "налогов" и "пистолей".
Но, наконец, разговоры стали плавно переходить в застолье. Из кухни появились несколько женщин, которыми командовала все та же рослая женщина - хозяйка дома. Мужики подсаживались к богатому столу, церемонно наливали в граненые стопочки мутный первач и раскладывали по тарелкам вареную картошку, кровяную колбасу и разносолы. Демон с удовольствием участвовал в пиршестве, торопясь пополнить потраченную за два дня в боевом облике энергию. Девушка тоже съела пару картофелин и тихо сидела, дожидаясь, когда, наконец, можно будет уйти.
Через полчаса, когда все наелись, а на дне огромной темно-зеленой бутыли осталось лишь пару стопок, на столе появились карты. Все оживились, доставая из карманов мелочевку. Демон тоже присоединился к развлечению, правда, не став размениваться на медь, вытащил из кармана запас серебряных монет. Деревенские переглянулись, заухмылялись в густые бороды:
– Вот, чую, потеха, пойдет!
– довольно крякнул мужик с длинными рыжими усами.
– Карты и бабы - что может быть лучше!
– И твоя девка, краля ладная, - влез в разговор дед, обращаясь к демону.
– Мне, правда, по душе, чтоб было за что подержаться. А эта тонкая-звонкая как тростиночка, небось, как пристроишься сзаду или спереду, так и боишься, чтоб не переломалась.
– Да, я б за такой тоже пол-леса бы оббегал, - ухмыльнулся тот самый одноухий парень, хозяйский сынок.
– А потом еще б и к сосне привязал, чтоб больше не удрала. Пускай бы выла себе на луну.
– Ха, Венька, губу закатай, - заржал кто-то из мужиков.
– И ухо отрасти, что твоя рыжая лиса оттяпала, - крикнул кто-то из угла.
Рыжий парень зло сверкнул неожиданно острыми клыками, а громовой хохот сотряс комнатку. Пунцовая Элиза, молча сидела, уткнувшись в пол.
Из кухни высунулась давешняя хозяйка и, подхватив девушку под локоть, замахнулась полотенцем на говорливого деда.
– Охальники! Что ж вы девочку смущаете-то! И ты, - возмущенно прикрикнула она на Конрада, - ишь, тоже мне мужик! А за жену мог бы и вступиться!
Демон неожиданно смутился и промолчал. Зато тот самый огромный, похожий на медведя мужик, зло стукнул пудовым кулаком по столу:
– Цыц, женщина, когда мужики разговоры ведут.
Хозяйка замахнулась на него полотенцем.
– Что?! Я тебе сейчас покажу - женщину!
– Ну, лады, че ты уж… - пошел на попятный муж.
– А тока все равно бабам слова не давали.
– Пойдем, девонька, со мной, - потянула хозяйка светлую за руку, - а то эти срамники и черта засмущают.
Черт, или в данном случае демон, как раз чувствовал себя как рыба в воде, только проводил девушку долгим взглядом и вновь вернулся к застолью.
Глава 4
Оказавшись на кухне, Элли облегченно выдохнула: от присутствия мужиков ей было не по себе. Здесь же было уютно. В очаге трещал огонь, под потолком горели несколько масляных ламп, запахи пряностей и трав, развешенных по стенам, успокаивали.
– Коска я, - представилась женщина, замешивая в огромной кадушке опару на завтра.
– Элиза.
– Забавное имя, не нашенское, да и сама хороша как! Откуда такая только?
– ... Из столицы, - с запинкой ответила девушка. И неожиданно позавидовала тому, как демону удается так легко и просто сочинять небылицы и выглядеть своим в доску, что в техногенном мире, что среди лесорубов.
– Ага... Ох, и пооткрывали рты все, когда вы заявились в деревню. Да еще с Будовой сторожки. Наши-то все знают, что зимой через ту заимку ходить не надо. Снеговики и вендиго, как воронье на падаль слетаются. Вдесятером еще отбиться можно, а вдвоем-втроем - хрен там, сожрут. Как живы еще остались?..