Светлые очи мага Ормана
Шрифт:
Ут оказался в белом свете. Он увидел свои руки. Только руки больше ничего. Из-под пальцев ускользала кровавая ниточка. Чтобы удержать вольфа, надо ухватить ее крепче, а ухватить невозможно - она слишком тоненькая, слишком скользкая. Он увидел рядом руки друга, совершающие такие же неудачные попытки, спасти вольфу жизнь.
– Ланселот!
– воскликнул Фисти, но на этот раз чуда не произошло, он ясно понял, что это все - они не удержат, еще мгновение и ниточка ускользнет в белый свет.
– Эль-Элион!
– услышал он голос Фисти и удивился: кого это призывает хоббит-маг на помощь? Наверно, кого-то могущественного, потому что ниточка
Веревочка замерла, перестав убегать в свет. Ут вздрогнул и открыл глаза.
На него смотрел бледный Фисти с каплями пота на лице. “У меня наверно, такой же измученный вид”, - подумал Ут.
Вольф вздрогнул под их руками и застонал. Ут быстро достал напиток сифри из сумки и влил ему в пасть несколько капель, следом влил синий терхо. Скользящий открыл глаза. Потом тяжело вздохнул и снова закрыл. Но хоббит знал, что теперь он просто спит. Если все будет хорошо - утром сможет идти.
– Надо готовиться к ночлегу, - сказал он Фисти. Тот кивнул и собрался идти на поиски дров, но пошатнулся и сел на пол.
На пороге пещеры появился Свирепый. Пока хоббиты спасали вольфа, он вышел наружу, чтобы не смотреть, как умирает еще один из его стаи. Теперь увидев спящего брата, он произнес:
– Не надо разжигать костер. Я согрею Скользящего, а Звонкий и Ловкий - вас. До утра дотянем, - и он лег рядом с раненым. Ут тоже осел на пол между двумя теплыми боками.
19 июня (3 Синего), Хайгасер, царство гномов.
Асуэл с Торастом скоро вернулись. Рассказали обо всем, что произошло. Вчетвером они остались ждать возвращения вольфов. Что у них там приключилось? Еще на одного Борея нарвались? Вскоре пришли двое слуг гномов и пригласили их “почивать”. Им выделили одну комнату на всех, с бугристыми травяными матрасами на полу. Видимо гости оказались слишком большими для гномских кроватей. Потолок в комнате низкий, факелы на стенах чадили, но здесь тоже предусмотрели вытяжку, чему Влад несказанно обрадовался. Он и так уже чувствовал себя неуютно в этих подземельях. Если бы здесь еще и воздуха не хватало, он бы наплевал на все и пошел ночевать под открытое небо. Все-таки во Флелане достаточно жарко, чтобы и ночью не замерзнуть, даже если на голой земле спать придется. Вершины гор конечно не в счет.
Асуэл и Тораст сели на постели поближе к Владу. Сергея приглашать не стали. “Бойкот объявили? Ну-ну. Флаг вам в руки”, - Серый выбрал место подальше от них, у стенки, ткнулся лицом в камень и обиженно засопел. Расслышал слова эльфа:
– Тораст говорит, надо лишить его имени. Что скажешь, Влад?
У Сергея по спине холодок пошел. “Что скажешь, мент поганый?” Молчание длилось так долго, что Серый подумал, что прослушал ответ, но тут же уловил краем уха:
– Несправедливо. Он имя получил за мое спасение. Значит, отбирать надо за предательство. Вот если бы он тебя обокрал, Тораст, тогда точно его нельзя было бы называть “верным спутником урукхаев”. А так…
Вздох
– Ребят, может, завтра все-таки по верху пойдем? Надоело в горах, страсть!
– Без тебя решим, - одернул его Влад.
– Подумаешь!
– Сергей снова отвернулся.
Троица еще какое-то время переговаривалась. Он навострил уши, когда расслышал вопрос Влада:
– А сколько лет Орману?
– Вряд ли кто-нибудь знает, - покачал головой эльф.
– Он старше самого старого эльфа. Значит, больше десяти веков. Собственно, будь он моложе, не смог бы объединить всех. Кто бы ему поверил?
От услышанного в сознании Сергея тут же нарисовалась картинка: дряхлый скрюченный старичок, в длинной мантии и с остроконечным колпаком на голове. На колпаке звезды из фольги. Для полноты картины не хватало цвета. Ему почему-то представилось, что балахон на маге должен быть серым. Но все же надо уточнить.
– А какого цвета у него мантия?
– не оборачиваясь, спросил он.
– Что?
– удивился Асуэл.
– Ну, одежда, какого цвета?
– Серый лег на спину.
– Когда как, - пожал плечами эльф.
– Это мой народ всегда носит цвета своего племени, а он что хочет, то и одевает. Но одежда всегда богатая и красивая. \
– Красная?
– предположил Серый.
– Серебристая. Синяя иногда. Чаще черная. Что тебе далась его одежда?
– Так просто, - Серый пожал плечами. “Черная, говоришь? Может, не зря Влад подозревает этого Ормана?”
– Давайте спать, - скомандовал Асуэл.
– Кто знает, когда они придут. Может, до восхода солнца уже выйдем.
Серый услышал, как все завозились, укладываясь. Тораст заворчал, начал разматывать ткань на боку чтобы проверить рану. Асуэл помог ему.
Сергей зевнул во всю пасть. Неужели, хоть одну ночь они выспятся нормально: с подушкой, одеялом, на мягком матрасе? В следующую минуту он уже провалился в сон.
19 июня (3 Синего), ночь у Дверь-камня.
Сегодня шел четвертый день, как их предводители отправились к сэру Желне Орману. Эвуон, эльф, которого выбрали десятником, задумчиво смотрел в огонь. Гораста молча готовила новую пращу из кожи. Никому не нравилось то, что здесь происходило, и каждый справлялся с нервами по-своему. Эвуон все записывал. Гораста снова и снова проверяла оружие. Каон разыскивал что-то вокруг лагеря. Вот только сейчас вернулся. Гибкий, положив голову на лапы, лежал у огня, грел то один бок, то другой. Вид у него безучастный, как и всегда впрочем. Что бы ни случилось - он молчал, только безропотно выполнял приказы. Словно подменили вольфа. Не вожак стаи, а комнатный пес. Если бы Орман хоть немного объяснил им… Впрочем, ему виднее.
Подошел Каон. Хвост сшиб ветку с куста и точным движением отправил ее в огонь, но никто у костра не оживился.
– Что-нибудь еще?
– поинтересовался Эвуон.
Каон покачал головой. Тонкий язык вырвался из плена зубов.
– Вроде бы нет. Сам не хочешь посмотреть? Ты же записываешь, лучше увидишь, появились ли изменения.
– Да кому это кроме меня нужно?
– горько бросил эльф.
– Не скажи. Орман передал, что очень хочет посмотреть твои записи. Так что перепиши и отдай мне. Завтра отправляюсь к Орману, так что доставлю в сохранности. Ясно?