Светлые тени
Шрифт:
– Поебать, - бормочет он и исчезает в облаке чёрного дыма.
Дориан одергивает свой пиджак, ещё пёстрый от песка, и снова берёт мою руку, возобновляя наш путь по бесконечному коридору.
– Он ведёт себя как капризный ребёнок, - наконец говорит он после нескольких минут молчания.
– Он расстроен, так что это обоснованно. И он напуган. Мы все напуганы.
– Я понимаю, почему Нико так реагирует. Вероятно, я поступила бы также на его месте.
Узнав, что ваш двоюродный брат - человек, который был рядом на протяжении многих веков... захвачен
Но план его спасения был уничтожен действиями Ставроса... Я не понимаю, почему Дориан не в бешенстве.
– Николай знает, что отец заботится о нем. Он преувеличивает.
Я смотрю на него, подняв брови.
– Так что, он сказал... насчет того, что ты любимчик Ставроса. Это правда?
Дориан пожимает плечами, отказываясь встречаться с моим вопросительным взглядом.
– Я могу тебя заверить, что любой проявленный интерес ко мне отцом только из чистой корысти.
– И каково это? Быть наследником Тёмного трона?
Он вдруг остановился и повернулся ко мне, потёр мои щёки:
– Габриэлла, я не стремлюсь к чему -то большему, чем являюсь сейчас - твоим возлюбленным и защитником.
Я боюсь правды, но всё же спрашиваю слабым шёпотом:
– Но будет ли этого достаточно? Будет ли достаточно меня?
Он выпускает моё лицо из рук и, развернувшись, крутит ручку двери, которую я даже не заметила.
– Почему нет?
– Ты действительно делаешь всё это ради меня? Разве ты не смог бы спокойно отдыхать, наслаждаясь нормальной жизнью как обычный парень?
Он входит в комнату, придерживая для меня дверь. Тем не менее, не отвечает. Он и не должен. Его молчание говорит за него.
Нет. Этого не может быть достаточно. Дориан был рождён и воспитан как принц. И был окружён роскошью и богатством всю свою жизнь.
И как только я вхожу в комнату - которая больше похожа на роскошный люкс для высокопоставленных чиновников где-нибудь в пентхаусе казино Вегаса - я понимаю, что он жил со мной в трущобах весь этот год.
– Вау, - задыхаюсь я, не в силах более красноречиво описать то, что меня окружает.
Комната Дориана похожа на крошечный дворец, наполненный всем, что меня восхищает в нём и тем, за что я его так люблю. Каждая замысловатая деталь - это часть его: его музыкальный вкус, предпочтения в искусстве, страсть к порядку.
Я осторожно скольжу кончиками пальцев по проигрывателю, который явно старше меня минимум лет на двадцать. Дориан подходит и становится позади меня и устанавливает иглу на уже установленную виниловую пластинку.
Возбуждающая мелодия эхом разлетается по комнате, и я наслаждаюсь страстным женским голосом.
Так много души вложено в эту песню... так много боли. Она как будто живёт словами, которые поёт. Я закрываю глаза и позволяю своей голове упереться в грудь Дориана. Он раскачивает нас из стороны в сторону, и я чувствую его губы на моих волосах.
– Кто это?
– вздыхаю я.
– Нина Симон.
– Так прекрасно.
– Самые прекрасные вещи часто наиболее печальны.
Я вдыхаю его слова, позволяя им погрузиться в мою душу острыми, жалящими шипами. Я готова истечь кровью за Дориана, за ту любовь, которая есть у нас, за жизнь, которую мы можем сегодня потерять в стенах этого замечательного дворца.
Да. Он прекрасен. Но он всегда был опечален. Опечален тем, кто он, и тем, что он сделал. Опечален жизнью, которой у него никогда не будет, несмотря на то, что он этого достоин.
Он не прекращает раскачиваться и разворачивает меня кругом, его руки скользят по моим плечам к основанию шеи, мой пульс бьется в унисон с его.
– Воспользуйся моей ванной, чтобы привести себя в порядок. Я подберу тебе что-нибудь подходящее из одежды.
Дориан отходит, когда грустная песня заканчивается и сменяется, чем-то ритмичным. Но тем не менее, запах смерти плотно витает в воздухе, мешая почувствовать что-нибудь еще, кроме неописуемого страха.
Я иду через его украшенную иридием [9] спальню к огромной ванной комнате, я слишком потрясена, чтобы в полной мере насладиться ее великолепием, и снять грязную одежду.
При нормальных обстоятельствах, я залезла бы в эту огромную, бескрайнюю ванную, выложенную тысячами бирюзовых кусочков мозаики и утопила бы в ней все свои тревоги, но так как время поджимает, я быстро запрыгиваю в душ.
Он также выложен этими крошечными бирюзовыми плитками, переходящими от тёмного оттенка к светлому, образуя мозаику-омбре. Там нет занавески, есть только тонкая стеклянная дверь, выставляющая моё обнажённое тело напоказ.
9
Иридий - редкий драгоценный камень
Когда я поворачиваю ручку крана, теплая вода обрушивается со всех сторон, даже из пола.
Я хотела бы наслаждаться этим. Хотела бы я затащить сюда Дориана к себе и уговорить его по-быстрому заняться любовью около матового стекла.
Но осознание того, что мы встретимся лицом к лицу с нашим мучителем через час, значительно снижает моё либидо.
Я быстро моюсь, для волос используя шампунь Дориана. Меня не смущает, что я буду пахнуть как он, я наслаждаюсь возможностью носить его запах на своей коже.
Это почти так же, как дышать им, только нет покалывания от магии, которое искушает мою душу, когда я набираю полные легкие его пульсирующей сущности.
Когда я покидаю ванную и вхожу в спальню, замечаю роскошную ткань, лежащую на одеяле, почти сливаясь с ним.
Платье цвета мерцающего обсидиана сияет, напоминает мне усеянную звёздами далёкую галактику. Я пропускаю его между пальцами, желая оценить гладкость шёлка.
То же я проделываю с кружевным бельём, которое лежит рядом. Этой великолепной одеждой следует дорожить. Девушка, обладающая ей, может убить наповал.