Светлые тени
Шрифт:
Я слышу звук рвущейся ткани и холодные волосы падают мне на бедро, полностью покрывая ягодицы. Лиф моего платья, следующий на очереди, но прежде чем Нико успевает уткнуться лицом в мою грудь, рука сжимает его плечо, призывая остановиться.
– Достаточно!
– кричит Александр. Нико пожимает плечами, и ныряет обратно, вдыхая изгиб моего декольте. Он стонет, и собирается сделать еще одну иссушающую жизнь затяжку, когда внезапно его отрывают от меня и бросают через всю комнату. Стоящий передо мной Александр, совершенно взбешен и обеспокоен.
–
– спрашивает он, протягивая мне руку, чтобы помочь.
– Да. Я так думаю.
– Взяв Алекса за руку, он тянет меня на ноги, я осторожно расправляю разорванное платье.
Встав на ноги, я нехотя нахожу Нико, стоящего в другом конце большой комнаты, ужас и сожаление отражены на его лице. Но всё же он выглядит лучше, и я знаю, что он стал сильнее.
– Габс...
– произносит он скрипучим голосом.
– Мне очень жаль. Я не понимал, что делал. Я пытался остановиться, но не смог.
Я отмахиваюсь от него, потому что еще не готова встретиться с его несчастным взглядом.
– Я знаю. Это случайность.
Умирая от стыда, я бросаюсь на колени рядом с Дорианом, который до сих пор не пришел в сознание. Он выглядит таким маленьким, таким беспомощным. Я все еще жду, что его губы изогнуться в ехидной полуулыбке, или, что он откроет эти замечательные глаза, чтобы игриво подмигнуть мне. Что случилось с ним?
Что Ставрос мог сделать, чтобы превратить эту невероятную силу природы в ничто иное, чем в лужу у моих ног.
Александр подходит и встает возле меня, его присутствие привносит то необходимое чувство покоя и безопасности.
– Как он?- спрашиваю я, надеясь, что он видел подобное раньше.
– Не могу сказать. Независимого от того, что Ставрос сделал - это было мощно, что по природе своей будет большой редкостью.
Я киваю.
– Это было сильно. Его также, как Дориана откинуло.
– Я убираю прядь шелковистых волос с мокрого от пота лба, после чего наклоняюсь и целую липкую кожу. На ощупь у него жар, но под моими пальцами ощущаю холод, словно его колотит лихорадка. Больше всего я хотела бы почувствовать его боль. Я хотела бы просто разделить его проклятие, которое сделало его таким слабым и сломленным.
– Помоги мне, перенести его в нашу комнату, пожалуйста. Я хочу убедиться, что ему комфортно.
Соглашаясь, Александр поднимает безвольное тело Дориана, словно он легкий, как котёнок. Он следует за мной в нашу комнату, где осторожно кладет его на белоснежные простыни.
– Спасибо, - говорю я, пока снимаю обувь с Дориана.
– За то, что помог мне. За то, что спас меня.
Он резко кивает.
– Пожалуйста.- Александр поворачивается, чтобы выйти из комнаты, но останавливается в дверях.
– Николай - хороший человек, но он опасен. Ты должна быть осторожнее с ним.
– Разве, тоже нельзя сказать о всех нас?
– фыркаю я.
Александр склоняет голову набок.
– Верно. Но некоторые из нас борются
Я пожимаю плечами, не желая больше слышать, хотя ценю, что Алекс предупредил меня. Нико не идеален. Большое дело - никто из нас не совершенен. После того, что произошло в зале, я понимаю, почему Алекс хотел выглядеть обеспокоенным отцом, но это совершенно необязательно. У Нико был момент слабости.
Вот и всё. И когда ты самое сильное существо на земле, даже если твоя самая уязвимая слабость - любовь, ты, стремишься сочувствовать с порывом и самоотречением.
Я сижу и смотрю на Дориана в течение следующего часа, позже Морган приходит проверить меня. После небольших усилий, она вливает в меня стакан кефира и вызывается присмотреть за Дорианом, чтобы я смогла вымыться и сменить разорванное платье.
Я заканчиваю ровно через три минуты. Если Дориан проснется, я хочу, чтобы он знал, что я никогда его не брошу и останусь ему верна, несмотря на его предательство.
Проклятие Дориана было палкой о двух концах. Он не мог лгать, поэтому я не сомневалась в его словах. Когда он говорил, что любит меня, я знала, что это значит.
Когда он сказал, что готов провести вечность, совершая правильные поступки ради меня - ради нас - у меня и в мыслях не было расспрашивать его об этом. А когда он смотрел мне в глаза, заявляя, что со мной покончено, в тот момент я слышала уверенность в его словах.
Он не хочет меня больше.
Я была просто остановкой - в его прогулке с безнравственной нечистокровной сиротой.
Я дрожу, все еще ощущая ледяной взгляд его синих глаз, когда он сказал мне, что я не подхожу для него.
Вернувшись домой, те золотые дворцовые стены, должно быть, заставили его осознать, насколько сильно он хотел вернуть его жизнь обратно. Он был воспитан в роскоши. Не отщепенцем.
И все же я не могла оставить его умирать. Я останусь с ним, пока он не поправится. Я сделаю что угодно, лишь бы вернуть его. А когда он наберется сил, я отпущу его. Я не буду пытаться влюбить Дориана в себя снова, я достаточно умна, чтобы понять, что не реально.
– Разве ты не пыталась исцелить его? Так же как сделала со мной?
– спрашивает Морган, спустя несколько минут молчания.
Я качаю головой.
– Я боюсь. Ставрос сказал, если я попытаюсь что-либо сделать, он может умереть. Я точно не знаю, относится ли это к исцелению, но не хочу рисковать.
Она снова начинает изучать, как поднимается и опускается грудь Дориана.
– Как думаешь, он поправится? Как ты думаешь, он...
– Я не знаю.
– Я не могу даже думать об этом. Мир без Дориана пуст для меня. Я не могу прожить вечность без него. Черт, я едва смогла выжить несколько месяцев без него. Тем не менее, мы снова вернулись на круги своя, и наше будущее висит на волоске.