Светоч русской земли
Шрифт:
Уже когда начали закрывать крышкой домовину, Василий затих, скрепился и дал опустить в землю то, что было мужем, старшим наставником его ордынской юности и последующих скитаний по земле и стало ныне прахом...
Он смотрел на лица, платки, склонённые головы - и все они тоже уйдут? Как ушли их пращуры! И народятся и подрастут новые? И так же будут трудиться, плакать, петь и гулять?
И как же он мал со всеми своими страстями, страхами, горечью и вожделениями, такой живой и такой неповторимый, как кажешься себе... Как же он - мал перед этим круговращением жизни! И как же необъятна - река времени, уходящая во тьму времён и выходящая из тьмы усопших поколений... Жизнь не кончалась, жизнь не кончается никогда!
Глава 13
Новая
– Што я, в холуи батьке твоему поступить должон?
– Оба Новгорода под себя мыслишь забрать?
– Софья стояла, щурясь, выставив живот, и Василию хотелось побить её, наотмашь, по щекам. Но было нельзя, и он бегал по покою, срываясь на рык:
– Дак без того не стоять и великому княжению! Што мне, стойно Семёну за ханом бегать, услужать? Не хочу! Не буду! Не для того бежал из Орды!
– Нижний Новгород Тохтамыш тебе подарил, уж не ведаю, ради какой благостыни!
Воззрился, замер, замахнулся. "Ну, ударь!" - сказала она глазами, губами, вызовом изогнувшегося тела. Схватил за плечи, встряхнул и почувствовал её живот, в котором шевелилась будущая жизнь, возможно, их первенца, и приник к её губам, сначала сопротивлявшимся, твёрдым, потом раскрывшимся ради поцелуя. Прислуга, зашедшая, выпятилась вон.
Отстраняясь, с румянцем на лице, Софья, глядя в сторону, повторила:
– Всё одно, батюшка мог бы помочь!
– Помочь... Великий Новгород забрать под себя!
– сказал Василий.
– Наше добро! И детей наших!
– У батюшки наследника нет!
– сказала она, глядя в стену.
Перемолчал. В глазах пронеслись рыцарские замки, залы, шествия на улицах Кракова...
– Принял бы твой отец православие, - сказал он, - ин был и разговор!
Взглянула. Склонила голову.
Василий хлопнул дверью. Ушёл, выдерживая характер. Надумал посоветоваться с митрополитом. В конце концов, ради новгородской грамоты, ради Киприанова церковного суда затеялась нынешняя пря с Великим Новгородом!
Киприан сидел на лавке, смотрел потерянно. Его глаза, в сетке морщин, блестели влагой. Перед ним лежала грамота, пришедшая из Болгарии, в которой сообщалось, что страна разорена и захвачена неверными. Он подал её великому князю. Василий придвинул к себе шандал, морщась, разбирал болгарскую вязь. Поднял глаза. Теперь было видно, что по щекам Киприана катятся слёзы.
– Братанича моего убили!
– сказал он.
Скрепившись, выслушал князя, покивал головой.
– Ежели новогородцы пришлют посольство о мире, стоит, мыслю, их принять!
Мир, однако, был достигнут не сразу. Не сразу удалось утишить взаимную вражду и обиды, нанесённые войной.
И всё не кончалась, и нависала над страной пря с тестем, Витовтом, усиливавшимся в Литве и теперь угрожавшим новыми захватами порубежных русских областей.
Многое совершилось за два года, протёкших со смерти Сергия. И через два года после смерти своего дяди умер ростовский архиепископ Фёдор.
Глава 14
"...Далее восходя, говорим. ОНА– не душа, не ум. Ни воображения, или мнения, или слова, или разумения ОНА не имеет. И ОНА не есть ни слово, ни мысль. ОНА и словом не выразима, и не уразумеваема. ОНА– и не число, и не порядок, не величина и не малость, не равенство и не неравенство, не подобие и не отличие: и ОНА не стоит, не движется, не пребывает в покое, не имеет силы и не является ни Силой, ни Светом. ОНА не живёт и не Жизнь; ОНА не есть ни сущность, ни век, ни время. ЕЙ– не свойственно умственное восприятие. ОНА– не Знание, не Истина, не Царство, не Премудрость! ОНА– не Единое и не Единство, не Божественность или Благость. ОНА– не Дух в известном нам смысле, ни сыновство, ни отцовство, ни что-либо другое из доступного нашему или чьёму-нибудь из сущего восприятию. ОНА– не что-то из Несущего и не что-то из сущего. Ни сущее не знает ЕЁ таковой, какова ОНА есть, ни ОНА не знает сущего таким, каково оно есть. ЕЙ– не свойственны ни слово, ни имя, ни знание; ОНА– не тьма и не Свет, не заблуждение и не Истина. К НЕЙ– не применимы ни утверждение, ни отрицание: и когда мы прилагаем к НЕЙ или отнимаем от НЕЁ что-то из того, что - за ЕЁ пределами, мы и не прилагаем, и не отнимаем, поскольку выше всякого утверждения - ПРИЧИНА всего, и выше всякого отрицания - ЕЁ превосходство, как для всего - ЗАПРЕДЕЛЬНОЙ".
Фёдор, кутаясь в платок, вывезенный из Византии, опустил глаза, дочитывая пояснения Максима Исповедника к трактату Дионисия Ареопагита о "Сумраке Божественного". Между тем и другим пролегли шесть веков истории, шесть столетий, наполненных войнами и крушениями государств. Рухнула Римская империя, ушли в сумрак прошлого античные боги, в Аравийской земле возник ислам...
"Отличаются друг от друга воображение, мнение, слово и разумение, представляющиеся свойствами ума, - писал Максим Исповедник.
– Но надо разуметь и то, что ПРИЧИНА не имеет слова, подобного нашему слову, в равной степени и разумения такого, как у наделённых умом тварей, так же и прочее следует воспринимать. А когда говорят "жизнь" или "свет" - в том смысле, в каком они созерцаются среди рождённых, то высказываются в том, что вне ЕЁ, то есть за пределами ПРИРОДЫ Бога, значит, говорят о творениях, благодаря которым мы постигаем Давшего им существование. Сказать же благодаря им что-либо положительное о Его природе мы не можем...
И ни благость не является СУЩНОСТЬЮ Бога, ни что-либо из перечисленного и противоположного тому, так что ОНА ничем из этого не является. Ибо всё таковое - не СУЩНОСТЬ Его, но представление о Нём. То же говорят и философ Секст Екклезиастик, и Григорий Богослов в третьем из своих богословских слов, - что ни божественность, ни нерожденность, ни отечество не означают СУЩНОСТИ Бога..."
Можно ли, даже опираясь на толкования Максима Исповедника, разъяснить это простецам? Воспринимающим Всевышнего как дедушку, восседающего на облаке и подающего им земные блага!
"...Да не смутит тебя эта глава, - писал далее Максим Исповедник, - и да не подумаешь ты, что богохульствует этот муж. Его цель - показать, что Бог не есть что-то сущее, но выше сущего. Ведь если Он, сотворив, ввёл всё это в бытиё, как же может Он оказаться чем-то одним из сущего?..