Светоч жизни
Шрифт:
Далеко бежать не пришлось. Часовня действительно была рядом, закрытая на толстый замок.
Антон, даже не оглянувшись в поисках свидетелей, сорвал замок, открыл дверь и втолкнул туда Арину. Следом прилетела её собственная сумка… и мужская кожаная куртка.
– Это поможет тебе не замёрзнуть.
– Спа… Спасибо.
– Мы с тобой одного поля ягодки. А свой свояку помогать должен…
Добавить что-то ещё Антон может и хотел, но досадливо цыкнул и буквально растворился, плотно закрыв за собой дверь.
Арина прижалась к стене, противоположной от проёма, закрыла глаза. Телефон в сумке подал признаки жизни, она даже успела открыть смс-сообщения, чтобы увидеть короткое: «Не приду на ночь, сложный пациент. Потом смена на сутки и в понедельник на конференцию. В общем, появлюсь во вторник, если что – звони».
Таша была в своём репертуаре. Вся в работе, абсолютно вся. Никаких личных встреч. Никаких звонков, никаких друзей. Арина не спрашивала, как так получилось, что всех друзей её старшая подруга растеряла, просто приняла как данность, что неожиданно оказалась самым близким человеком для своего лечащего врача. Что совершенно не спасала от жуткого массажа, страшных мазей, ванночек и просто изуверской гимнастики.
Девочка успела успокоить дыхание, успокоиться сама, когда дверь часовни, в которой она была, отлетела прочь и обо что-то ударилась.
И на пороге возник её самый страшный кошмар.
Он был всё в том же бежевом плаче. Зеленоглазый старик с серой кожей.
Лич. Вспышка страха опалила всё тело. Даже если бы нужно было двинуться, кинуться прочь, ещё совсем недавняя жертва не смогла бы.
– Вот мы и свиделись, конфетка, - пропело радостно создание, потирая ладони. – Сейчас мы тебя отсюда аккуратненько… аккуратненько…
Руки лича наткнулись на невидимую преграду. Арина, натянула повыше куртку, чтобы не было видно, как дрожат её руки, как отчаянно она сама сжимает разноцветные камни чёток.
– Конфетка! – удивился лич. – В святом месте?! А что это ты там делаешь?
– Тебя жду, - пробормотала Арина, ощущая, что вот-вот начнёт падать, что сил стоять у неё, уже нет! Слишком страшно. Вокруг была темнота. Пыль, паутина. С полок щерились черепа, почему-то выдраенные, словно бы отполированные.
Свет проникал только из маленького чердачного окошка сверху и из сорванной двери, где стоял, сверкая мертвенно-зелёными глазами, лич.
– Это, конечно, хорошо, что ты меня ждёшь. Но почему ты меня ждёшь там, когда я тебя хочу видеть здесь?
– Видимо потому, что я в твоё «здесь» совершенно не хочу.
– Действительно, - лич хихикнул мерзко и весь подался вперёд, снова отпрянул от невидимой линии. – Вот только, конфетка, что ты делаешь там? В святом месте. В тебе течёт гнилая, отравленная кровь. Она тебя пустить туда не должна была!
Сама толком не зная почему, Арина поверила личу. Он говорил правду. Сейчас ему не то, что выгодно было не врать, сейчас правда была куда более страшным оружием.
Лич отступил ещё на шаг, ещё.
Мертвенная зелень его глаз погасла. Не успев даже отвести взгляд, девочка ухнула в бездну мёртвого чёрного взгляда. Взгляда… некроманта.
– Удивляют меня эти рода и их представители, - заговорил снова лич. И хотя голос был тот же самый, интонации изменились. Этот, настоящий, некромант – был куда опаснее своего слуги. И что было куда более страшным и неочевидным, Арина ему понравилась.
– Думаю, отдавать тебя твоим недалёким родственникам сущее расточительство. Ты будешь куда более ценным ингредиентом для моих зелий, девушка.
– Ценным… ингредиентом?
– Конечно. Не спешите меня бояться. Куда более ценный ингредиент – живая кровь, чем мёртвая.
– Докажите. Отзовите своего лича.
– Не могу, - некромант в видимой досаде всплеснул руками позаимствованного тела своего создания. – Тут, видите ли, девушка… как вас зовут, кстати?
– Арина.
– Очень приятно, Арина. А я – Ливий. Мамочка «постаралась». Решила, что это будет смешно, если у некроманта будет говорящее имя. Знаете, как с латинского переводится? Чёрный. Лучше только у женского варианта. Ли-ви-я. Иссиня-черная. Потрясающе, правда?
– Имена много значат?
– Нет. Хлам, в большей своей степени. Среди инферналов ещё есть некоторые чудаки, которые придают значение полному имени. Но там свои сложности.
– Хорошо. Итак, Ливий… Почему вы не можете отозвать своего лича?
– Потому что я только его создал. А на «дело» его отправили другие. Так что, Арина, я не могу его отозвать. Он уйдёт сам. Как только прокричат петухи. Хотите, чтобы он вам не досаждал, я проведу с вами время до утра?
– Я могу разве отказаться?
– Да кто ж вас принуждать то будет? – удивился Ливий. – Ничего подобного. Хотите – составлю компанию. Хотите – общайте лича. А хотите, научу вас заклинанию, будете спокойно спать до утра, не слыша его воплей.
Арина хмыкнула. Уснуть? Вот этот вот некромант сейчас серьёзно? Кстати, судя по мелочам, по построению фраз что ли, такое ощущение, что они практически ровесники. Интересно, а те, кто не относится к людям, взрослеют по тем же правилам, что и остальные?
– Оставайтесь, Ливий. Только…
– Только?
– Можно я задам вам пару вопросов? На меня это «наследие» в виде собственной крови и природы свалилось неожиданно, мне даже спросить не у кого, что происходит.
– Не проблема, - тут же обрадовался некромант, усаживаясь прямо там, где и стоял. И хоть Арину передергивало от взгляда на лича, она оказалась с ним лицом к лицу. И между ними была только тонкая-тонкая, едва уловимая преграда. Неощутимая, незримая, но та, через которую невозможно было пробиться.
Девочка не обольщалась. Спокойствие этого самого некроманта обеспечивалось именно этим – тем, что он хорошо понимал, что сейчас вытащить Арину из часовни невозможно. А информация – это ценный стратегический ресурс. Это возможное преимущество, которое Ливий определённо собирался использовать.