Светоч жизни
Шрифт:
Ринго нервно облизнула губы.
Если бы ночью напали, если бы именно напали – то Кондратий Степанович защищался бы. Его умений было более чем достаточно, чтобы защититься от любого напавшего. По крайней мере, тихо такое бы предприятие не прошло. Подскочили бы от магических возмущений и сама Арина, и Ливий.
Отпадает.
Увести Гробовщика не могли члены Анклава. Даже с тем учётом, что информация была затёрта… очень знакомо затёрта…
Ноги отказали, всхлипнув больше от неожиданности, Арина рухнула на пол. Манера! Манера работать с информацией! Это был… там на кладбище! Тем, кто уничтожил всё и вся – был сам Кондратий Степанович!
Как?! Как?! Почему?!
Информации не было. Ничего не было. Ничего не осталось. Только пустота и страх. Страх от того, что тот, кто не мог предать, сделал что-то, выглядящее очень на это похожим.
Нужно было познать прошлое. Нужно было окунуться в то, что случилось здесь. У Арины хватило бы сил преодолеть стертую информацию. У Гробовщика … или у того, кто увёл его, было слишком мало времени, и кусочки остались. Которые могли намекнуть, подсказать, дать часть истории. Но девушка ещё очень хорошо помнила уроки из прошлого. Она отдавала себе отчёт в том, что, не зная всего и вся, – можно только запутаться. Если это ловушка, то можно сыграть на руку тому, кто её устроил. И эта тень! Маленькая тень не давала Арине покоя. Она была оставлена словно в назидание, словно в предостережение.
Было так легко закрыть глаза, чтобы услышать улыбку в голосе Гробовщика и его тихие слова: «Не выдавай себя, девочка».
Он ушёл сам…
Ринго закрыла лицо руками. Не может быть. Не может быть! Что происходит?!
Анклав знал?! Их направили, им подсказали, что нужно отправиться на кладбище, а за это время, что случилось? Почему?
Поднявшись с пола, Арина отряхнулась и двинулась к выходу, прикусив нижнюю губу. Только не плакать. Только не плакать, иначе всё пропадёт. Некрос и так может заметить лишнее, а его с собой лучше не тащить.
…Такси? Плохая идея. Где Антон непонятно, да и вовлекать его тоже не стоит. Потому что себя защитить она ещё сможет, кого-то из этих двоих – уже нет. Ещё варианты? Может, позвонить Таше? Нет, слишком опасно, для неё опасно! Придётся поймать попутку. Да и к тому же, от дома Гробовщика до того места, где живёт Сова всего полквартала. Пешком? Дольше. Но никого вовлекать не придётся, и что не менее важно, так легче скрыть и свои следы, и эхо своего присутствия…
Далеко Арина не ушла. Яростный звук переставляемой посуды доносился снизу. Значит, Ливий был там. Он всегда, когда пытался взять себя в руки, повторял цепочку определенных действий. Так мило. И так предсказуемо.
Дверь гостиной, соседней комнаты с кабинетом Гробовщика, даже не скрипнула. Ведь так легко, зная, почему она скрипит, приподнять её под нужным углом и открыть ровно настолько, чтобы механизм не дошёл до опасной точки.
Проскользнув внутрь, Арина закрыла дверь за собой. Открыла окно и выскользнула на улицу. Ну, да. Такая противная дверь, такой визгливый несмазанный замок, оставленный специально. Ливий не любил эту комнату, зато из неё было так удобно сбегать… Пока он не понял, что сбегать лучше через главный вход.
Но сейчас для Арины классический путь был закрыт.
У дверей никого не было. Чёрная кошка караулила девушку у разрушенного алтаря, где также была стерта вся информация. Но «не выдавай себя, девочка», и Ринго мчалась от дома прочь.
Первая мысль поймать машину, была отправлена в долгий ящик. Сова жила рядом с небольшой церквушкой, про неё ходили разные слухи, и дурные, и хорошие. Арина знала точно, что слова о чудесах, которые происходят здесь порой, не просто слова. В конце концов, когда рядом такой мощный экстрасенс, чудеса происходили сами собой, только от её присутствия. А иногда Сова помогала и сама. Девушка не знала, какие грехи таким образом одна из Анклава пытается отмыть и пытается ли. Она не лезла в их прошлое и их будущее. Подозревала, что ещё не получится. Но только пока…
Если так подумать…
На мгновение Арина сбилась с шага. Там, на кладбище, когда она охотилась за прошлым Вари, чтобы найти и понять, она увидела Титанию, по-бабьи бессильно рыдающую у чьей-то могилы. Слишком много всего случилось, девушка даже не осознала толком случившегося и важности этого случившегося! Это было первым разом, когда не намеренно, а просто попутно удалось зацепить крупицу информации об Анклаве.
Почему?
Почему?
Слишком много вопросов.
И ни на один из них у Арины не было готового ответа. И не было никакого желания их искать.
Ближе к церкви девушка пошла спокойным шагом, чуть сгорбилась, шаги стали шире, джинсовка сползла на плечи, и она сама была неотличима от подростка, сбежавшего из дома от доставучих родителей.
Но чем ближе Ринго подходила к церкви, тем медленнее становился её шаг. Нет, нельзя было сказать, что всё пропало. Ещё нет, ещё только начало пропадать.
Церковь горела.
Сигнал вызова уже поступил в пожарное депо, и сразу две машины уже готовились к выходу.
Арина стояла, засунув руки в глубокие карманы. Она знала точно, церковь не успеют потушить. И на этом месте не разрешат поставить другую. Информации о прошлом и о настоящем – не осталось, а будущее не просто творилось на глазах Ринго, оно менялось!
Совы не было.
Итак, Сновидец или Титания? К кому дальше?
Сбоку луч солнца отразился в начищенном блеске новомодной кастрюли.
…Дальше?!
Арина, словно на шарнирах, с трудом повернулась и взглянула вбок. Витрина сверкала хрусталем, подмигивала бликами с начищенных кастрюль и сковородок. Магазин посуды заманивал скидками. Некрос, когда психовал, бушевал на кухне. Как предсказуемо…
Как предсказуема сама Арина! Любой, любой, кто знает о том, что она учится у Анклава, легко может предсказать, куда и как она двинется.
Вначале Гробовщик, Кондратий Степанович. Затем – Сова, очаровательная старушка, которая хоть и не любила Арину, но рассказывала ей всё и немного больше. Затем Сновидец.
Титания – всегда шла последней. Она всегда была последней в списке.
Арина её уважала, насколько у неё получалось. Титания была крепким специалистом, во многом паршивым учителем, и она даже не старалась это исправить. Куда более страшным было то, что её ненависть и неприязнь Арина чувствовала даже кожей. Каждой своей клеточкой.