Светоч жизни
Шрифт:
– Ого! Людей можешь смело откидывать в сторону. Хм… ангелов тоже, я не знаю никого в нашем роду, кроме себя, кто мог бы сотворить такое. Некроманты. Думаю, некромант из анклава смог бы такое сделать. Что касается гостей… Адвокат мёртвых – раз. Это в его способностях. Маэстро – два. Это…
– Я знаю, кто это, - невежливо перебила девушка. – Кто ещё?
– А, ещё, это п… ан… к….
Слова прервались. Зеркало исчезло. За спиной Арины кто-то стоял. Жёсткий. Непримиримый. Недобрый. И ожидая увидеть, кого угодно, девушка медленно повернулась и вздрогнула.
Засунув руки в карманы, на неё смотрел Ливий. И во взгляде некроманта было что-то чудовищное, сильное, жуткое. И не сказав ни слова, парень просто схватил Арину за запястье и потянул за собой.
Он не сказал ни слова, пока усаживал её в машину. Не сказал ни слова, когда они подъехали к дому. Молча вышел, молча открыл перед ней дверь и молча ушёл, оставив Ринго теряться в догадках, что вот это вообще сейчас было…
Глава 21. Тени исчезают в полдень.
Некрос мог перманентно пребывать в нескольких состояниях. Он мог быть очень спокоен, практически до отрубания всех чувств. В такие моменты Арина полагала, что рубили очень тупым ножиком, и на фоне болевого и звукового шока, её товарищ по проказам начинал перемещаться по дому снулой рыбой. Естественно, дело было далеко не в этом, а просто в том, что Некр хватал слишком много эманаций смерти. Кондратий Степанович в такие моменты ругался и чуть ли не махал на внука своей элегантной тростью. Так можно было и до Адвоката мёртвых дойти, и в его ведомство перейти. А такой судьбы для Ливия Гробовщик не хотел. Было в его славном прошлом дело, когда он лично пообщался с Адвокатом. То ещё вышло знакомство.
Чтобы вернуть парня в адекват после такого эмоционального бесчувствия нужно было не слишком много: хороший сон, в идеале, с живой грелкой, горячая ванна и затем проточная холодная вода, сытная еда и магия, противоположная по полюсу некромантии. Проще всего – встретиться с ангелом и отправиться на свидание.
Второе состояние, в котором можно было порой увидеть Ливия – был вдохновленный заинтересованный азарт. Когда юный некромант буквально перерывал тонны информации, чтобы добыть что-то одно, что интересовало конкретно его.
И, наконец, третьим состоянием была злоба.
Злиться Ливий мог по любому поводу (дурное дело нехитрое), он мог злиться из-за пригоревшего обеда, из-за сломанной лавочки, из-за закончившихся чернил в ручке, из-за неправильно закончившейся книги, из-за Ринго, из-за Ринго, из-за Ринго.
Но ещё никогда девушка не видела его в такой ярости, как тем ненастным утром. За окном творилась какая-то круговерть из песка, пыли, дождя и ветра. Молнии устроили такое светопреставление, что в голову сами собой полезли мысли о конце света. Ну, а штормовое предупреждение и просьба жителям по возможности не покидать дома – была чем-то уже совершенно будничным и ожидаемым.
Ярость Некра, трясущего ещё не проснувшуюся девушку за плечи, ожидаемой не была. Зубы стучали, когда Ринго, наконец, смогла выдать:
– Прекрати! Меня! Трясти! Я тебе не боксёрская груша!
– Где?! Где?! Где он?!
– Если ты потерял любимого плюшевого мишку, вынуждена тебя огорчить, он стоит у меня в прихожей, и я тебе его не отдам, - пробормотала Ринго, закрывая глаза. – Ливий, имей совесть. За окном еще только три часа дня. Я хочу спать! Я вчера уколдовалась до ….
– Проснись. Арина, проснись!
С трудом сдержав яростное желание сказать, где именно она видела такие просьбы, девушка открыла один глаз:
– Что? Почему ты вдруг не даешь мне поспать?! Заметь, когда ты уходишь на свои мартовские гулянки, я тебя спокойно прикрываю! И потом не мешаю спать!
– Он пропал.
– Круто. Это, безусловно, многое мне сказало. Кто он?! Телевизор из ванной? Или, может быть, дверной коврик? Или…
– Дед.
С этого надо было начинать, потому что Арина, в одно мгновение соскочив с кровати, пошатнулась, оттолкнула мгновенно руку Некроса, не давая себя поддержать, и двинулась к дверям. Головная боль, терзавшая её с вечера, сейчас только усилилась. Боль была не то, чтобы знакомой. В конце концов, мало ли видов боли бывает. Просто у боли было шестнадцать характерных признаков того, что на неё наложили заклинание, сразу в нескольких сферах. Так работала рука Сновидца, в сочетании с Совой. Непобедимый дуэт…
Кондратия Степановича в доме не было. Вообще не было. Ни в спальне, ни в кабинете, ни в нейтральной зоне, где когда-то стоял алтарь. Алтаря там не было уже несколько месяцев точно.
Магия была стёрта, информация была уничтожена.
И возможно было два варианта. Или Кондратия Степановича украли. Или… он ушёл сам. Собрал небольшой чемоданчик с вещами, прихватил пару-тройку артефактов. И ушёл, не один.
– Их было трое… - пробормотала Арина, оглядываясь.
В кабинете Гробовщика остался последний след. Маленькая тень, неправильно отброшенная на столешницу от письменного набора. Единственное, что позволило девушке заключить, что Кондратий Степанович жив и не ранен, а ушёл сам. Это не было письмом, это не было запиской. Это было небольшим вестником и в то же время маячком.
Ливий стоял у двери, скрестив на груди руки. Некромант уговаривал себя не злиться, держаться и не срываться на Арине, она определённо была в текущей ситуации не причём. Правда, знала много. Но зато могла и поделиться.
– Рассказывай, - процедил он сквозь зубы.
– Будешь так злиться, стешешь клыки, - отозвалась Арина тут же. – А без клыков растеряешь половину поклонниц, которые как раз ими и очарованы.
– Какое тебе дело! – сорвался Некрос и замолчал.
Ринго повернулась:
– Мне? Никакого. Но ещё немного, и ты начнёшь фонить так сильно, что будешь мешать мне работать. Так что или возьми себя в руки, или катись отсюда.
– Ты не можешь указывать мне, что делать!
– А я и не указываю. Я просто говорю тебе, что ты ведёшь себя как избалованный мальчишка! Не помогаешь, я не возражаю. Но либо прекрати отсвечивать, либо свали и не мешай!
Некрос не вышел, вылетел за дверь, хлопнув ею так, что с потолка посыпалась побелка. Гробовщик не терпел новомодных панелей, навесных потолков и прочего-прочего. По старинке, по привычке…