Светоносец. Трилогия
Шрифт:
Им могло бы потребоваться еще больше времени, чтобы найти озеро, так как из леса были видны только звезды и луна, которые могли указать дорогу, а посох Аланды сгорел вместе с ней на погребальном костре. Но в полночь второго дня путешествия им повезло, и они опять вышли на дорогу Маризиана. Прямая как стрела, она шла через самое сердце леса, затемненная нависшими над ней ветками дубов и ясеней; ее когда-то гладкая поверхность покоробилась и заросла молодыми деревьями. Дорога Маризиана, ведущая на Дальний Север.
Джайал на мгновение остановился, подняв перед собой Зуб Дракона, как факел, его
— Что случилось? — спросил Уртред.
— Здесь был Двойник — я чувствую его.
— В нем больше жизни, чем в десяти людях, — пробормотал Уртред. Они прислушались. Ничего.
Джайал указал куда-то перед собой. — Взгляни, — сказал он, — он был здесь совсем недавно. — Уртред помог Талассе сесть и подошел к этому месту.
При зелено-белом свете меча он увидел сломанную веточку, свисавшую с ветки на высоте колена. Излом был совсем свежий, мякоть дерева — совершенно белой. — Это может быть какое-то животное, или Фаран, — заметил Уртред.
— Нет, я уверен: это Двойник, — ответил Джайал. — Он здесь, прямо перед нами.
Оба посмотрели вперед, в темноту леса. Но лес не собрался выдавать свои секреты. Они могли только идти по дороге.
Они опять отправились в путь. Теперь идти было намного легче, и Джайал только изредка пользовался мечом, чтобы очистить дорогу. Пока они шли, то видели еще несколько следов того, что кто-то не так давно прошел по ней: верхушки маленьких молодых деревьев, росших в трещинах дорожного покрытия, были срезаны. Эти следы можно было легко увидеть, вокруг них бурно росли листья. Однако на местах срезов мякоть деревьев не была мертвенно-белой, как на первом, но посерела от времени. Гарадас оценил их возраст в несколько лет.
Джайал посмотрел назад на юг, в сторону Палисадов. Здесь прошел его отец, семь лет назад. Он еще раз внимательно оглядел порезы. Насколько он знал, у Двойника оружия не было, а эти, безусловно, были сделаны острой сталью. — Эти верхушки деревьев срезал мой отец, когда шел здесь, — сказал Джайал.
— Может быть, — ответил Уртред. — Но вспомни, что мы нашли следы людей в башне на краю леса. Не исключено, что это их работа.
— Откуда они пришли? В лесу никто не живет.
— Из Лорна — во всяком случае я надеюсь на это, — ответил Джайал. — Если люди смогли выйти оттуда, значит должен быть и путь внутрь, верно? Ответ мы найдем у озера.
Они опять тронулись в путь. Джайал шел впереди. Уртред прошел назад, чтобы помочь Талассе. Она разрешила ему вести себя за руку, но другой рукой прижимала капюшон плаща к своему лицу.
— Мы совсем рядом с Лорном, — сказал он.
— Луна жжет, — еле слышно сказала она. Первые слова, которые она произнесла за два дня.
Так они шли еще около часа, а потом Джайал внезапно остановился. Он вышел к толстому молодому вязу, который закрыл бы всю дорогу, если бы кто-то не прорубился прямо через его середину, обнажив полотно дороги под ним.
— Один человек такого сделать не мог, — сказал Джайал, пока остальные подтягивались к нему. Все опять посмотрели вперед, но ночь скрывала все, что могло ждало их там.
Теперь все шли даже еще более осторожно, чем раньше, едва отваживаясь дышать. Потом, через просвет в чаще, они увидели серебряные искры на воде,
Не сговариваясь, все бегом бросились вперед.
Джайал первым выскочил из чащи. Прямо перед ним свет садящейся луны преломлялся в миллионе брильянтов, озеро протянулось до самого горизонта и дальше, к невидимому берегу, настолько большое, что это, скорее, было внутреннее море, а не озеро. Теплый бриз сильно дул из невидимой точки далеко на его поверхности. Но, как и из Астрагала, не было заметно никакого следа островов, которые Уртред и Таласса видели в Сфере.
Дальше дорога погружалась в чернильно-черную воду озера и исчезала.
Остальные подбежали к нему, но их глаза впились вовсе не в исчезнувшую дорогу, а в пирамиду из камней, высотой около десяти футов, стоявшую справа от дороги на берегу озера, прямо за маленьким заливом.
Из пирамиды торчал шест, на котором висел ржавый шлем: пробитый в нескольких местах, он тускло мерцал под светом луны. Железный, плоский на верхушке, забрало опущено, темные прорези для глаз, по каждую сторону от рта отверстия для воздуха, вычеканенные в форме стилизированного солнца. Шлем Рыцаря Жертвенника! Джайал знал, на что он смотрит: на могилу. Так хоронили бродячих рыцарей, погибавших далеко от дома, далеко от священных орлов, которые могли бы унести их кости к солнцу, далеко от жреца, который мог бы освятить пепел погребального костра.
Не дожидаясь остальных, Джайал вошел в заливчик. Вода доходила ему до пояса, но была теплой, температура крови. Он вышел на другой стороне и взобрался на пирамиду. Несколько камней закачались под его ногами и упали у основания пирамиды, разбрызгивая грязь, но он долез до вершины. И тут его охватил безумный страх. А что, если под пирамидой лежит отец? Свободной рукой он схватил шлем и поднял его перед собой, на свет, испускаемый мечом.
И тут он услышал в ушах издевательский смех. Джайал резко повернулся. Двойник! Он смотрит на него издали. Он почувствовал страх Джайала и насмехается над ним. Но не было никакого признака врага среди похожих на призраков ясеней, окаймлявших озеро.
Уртред, Таласса и горцы тоже пересекли заливчик и стояли у основания пирамиды, глядя на него.
Уртред внимательно поглядел на то, что Джайал держал в руках. Его глаза встретились с глазами Джайала. — Один из Рыцарей Жертвенника? — спросил он. Джайал кивнул. Смех умер, но в его сознание хлынули другие образы и звуки: воспоминания о битве опять затопили его, как тогда, в доме Фуризеля, в Тралле. Он все видел и слышал настолько отчетливо, что даже чувствовал запах дыма и вкус своей крови.
Потом в сознание закружилась фигура отца, стоявшего за шеренгами пехоты. Он бросил на сына последний взгляд, затем опустил забрало своего шлема. Отверстия для воздуха были сделаны в форме молнии, а не как эти, стилизированные под солнце. И были черно-красными, цвета Иллгиллов. Ветер и погода не могли смыть до конца всю краску, но, хотя он глядел изо всех сил, даже следа не осталось на шлеме, который он держал в руках и который был освещен сверхъестественным светом меча и сиянием луны.
Он медленно спустился с пирамиды, еще больше булыжников выскользнуло из-под его ног, и показал шлем Уртреду.