Светоносец. Трилогия
Шрифт:
Он выпустил руку Талассы и снял свою маску. Свет обмыл его лицо и он почувствовал, как жидкость течет по нему. Потом, сложив руки чашкой, он набрал жидкость и протянул ей.
— Обмойся ею, — сказал он и вылил немного воду на ее кожу. Глаза Талассы по-прежнему были крепко сжаты, она защищалась от света.
Она вздрогнула, когда почувствовала, как вода коснулась к ее коже. Потом она открыла глаза, и, не вздрогнув, посмотрела на его ужасное лица. Наклонив голову над бокалом, она тоже сложила руки чашкой и вылила воду на лицо. Там, где жидкость касалась ее кожи, Таласса ощущала не капли воды, но чувствовала, как если бы тысячи драгоценных камней соскальзывают
Она почувствовала, как будто выпила чистый жидкий огонь, который продолжать гореть внутри, выжигая яд.
И пока жидкость бежала по ее венам, ее посетило еще одно видение Ре и земли перед последней битвой. Ей показалось, что на сияющем лице Бога появилась улыбка, он поднял руки, приветствуя ее, потом исчез. И в тот же момент она поняла, что исцелилась.
Теперь над бокалом наклонился Уртред: преломленные лучи образовали зеркальную поверхность, в которой он увидел свое настоящее лицо.
Первым он увидел рот, дыру с обломанными краями, сморщенные обрывки кожи извивались вокруг обнаженных рядов зубов, потом черные и красные щеки, щель на месте носа и полосы необожженной кожи вокруг глаз.
Он мысленно взмолился Ре, потом сложил руки чашкой, опустил их в бокал и вылил воду на свое лицо. Ему показалось, что исходящий из-под воды свет, преломлявшийся в бокале, омыл подземное помещение.
Пока он умывался, рябь отраженного света на поверхности воды становилась все сильнее и сильнее, прозрачные волны ударяли в края бокала, отбрасывая полосы и узоры на стены колодца, по колоннам верхнего зала побежали тени. Уртред тер и тер изо всех сил, как если бы хотел смыть с себя все грехи мира. Умываясь, он не мог сдержаться и стонал, ужасные звуки даже для его собственных ушей, шрамы на его лице горели огнем, в сотни раз более сильным, чем во время самого Ожога. Потом его искалеченные пальцы остановились, он выпрямился и опять надел маску.
Уртред повернулся к Талассе, которая стояла рядом с ним. Он ожидал, что она отшатнется от него, но она, слегка улыбаясь, глядела на него в упор. И вообще она изменилась, наполнилась чистым светом. — Теперь ты видела мое настоящее лицо, — сказал Уртред.
— Скоро тебе не будет нужна никакая маска, — сказала она, беря его за руку. — Серебряная Чаша вылечила меня, вылечит и тебя. Теперь нам надо идти.
Таласса подняла голову и взглянула наверх. С далекого потолка упал конус света, омыв их ярким сиянием. Потом их ноги поднялись с земли и они стали подниматься, так же плавно, как спускались. Когда они появились в зале, Джайал, Наблюдатель и Немос стояли у края колодца, закрыв руками глаза, защищаясь от ярчайшего света.
Все трое молчали, пока Уртред не поставил Талассу на твердую землю.
Таласса повернулась к Наблюдателю. — Я исцелилась, по желанию Ре. Давайте пойдем — пойдем к Бронзовому Воину и опять принесем солнце в Лорн.
Наблюдатель наклонил голову. — Он ждет тебя, как ждал последнюю тысячу лет. — Он указал рукой, и они пошли обратно через пустые огромные залы на балкон, где южане впервые повстречались с ним.
Мир снаружи сиял под лучами луны. Впрочем сверкать ему оставалось совсем недолго. Щупальца Черного Облака, вытянувшиеся с юга, уже наползали на сияющий лик луны. Широкая полоса воды вдоль берега озера уже замерзла. Даже на таком расстоянии они видели ряды призрачных фигур, склонившихся над поверхностью воды, их холодное дыхание посылало паутину мороза все ближе
Наблюдатель повернулся к ним. — Идите, на Остров Ветров. На берегу озера ваш ждет барка, Немос покажет вам дорогу. Около острова бушует буря, но не бойтесь. Светоносица защитит вас.
— Отец, ты идешь с нами? — спросил Уртред.
Наблюдатель повернулся к нему. — Ты уже слышал о судьбе, которая ждет меня. Я не могу избежать ее: мой народ должен принести меня в жертву.
— Эти люди не стоят твоей смерти: солнце скоро вернется, ты спасешься.
— Тем не менее, это мой народ. Я должен быть с ним, когда Лорн перестанет существовать.
— Лорн еще можно спасти.
Он покачал головой, сверкнула маска. — Даже Бронзовый Воин не сможет спасти нас. Идите на остров, как и Барон Иллгилл, и, вместе с Бронзовым Воином, через портал — в Искьярд.
Таласса прервала его. — Нет! Я прикажу Бронзовому Воину сразиться с врагами. Лорн будет спасен, вы останетесь жить и опять будете править страной.
Не успели отзвучать ее слова, как они услышали шум, идущий из нижних этажей дворца. Барабаны опять заиграли погребальную песнь, но теперь она становилась громче с каждым мгновением, как если бы музыканты шли по дороге среди подпорок прямо под ними. Они быстро подошли к концу террасы и посмотрели вниз. Тысячи факелов проплывало под ними, направляясь ко входу во дворец.
— Быстрее, они идут, чтобы покончить со мной, — резко сказал Наблюдатель. — Это традиция — Наблюдатель должен умереть, и тогда народ будет жить.
— У нас еще есть время, — сказала Таласса. — Пойдемте с нами на Остров Ветров.
Еще один порыв холодного ветра пронесся над террасой, опять все поглубже закутались в плащи. В воздухе отчетливо чувствовалась осень. И даже сейчас, пока они глядели, в воздухе закружились первые снежинки.
— Сколько времени до того, как озеро замерзнет? — спросил Уртред.
— Ах, Уртред, ты должен знать: в Лорне нет времени; оно появится только тогда, когда луна уйдет. Но это будет скоро.
— Пойдемте, повелитель, — умоляюще сказал Немос. Его лицо уже начало отвисать, как у гончей: потемнение луны заставило его постареть, он быстро становился таким, каким они впервые увидели его у озера.
Наконец Наблюдатель кивнул, уступая. — Внезапно и для меня время стало драгоценностью, как раз тогда, когда я потерял надежду. Хорошо, я побуду с тобой немного подольше, Уртред. Пошли, но пообещай мне только одно: если мы повстречаемся с моим народом, ты разрешишь мне отдаться им в руки. Только так можно будет спасти ее, — сказал он, поглядев на Талассу.
Наблюдатель потуже закутался в плащ и показал Немосу, что он должен вести маленькую группу. Он спросил себя, хватит ли у него сил, чтобы пройти такое расстояние. Только он знал, как мало у него осталось сил. Три раза он был на Острове Ветров: последний раз с бароном; совсем недавно, по счету людей. Его дыхание вырывалось из под маски, и, необычно, облачком повисало в холодном воздухе. Ноги дрожали, только подтверждая то, что он и так знал: под маской жил старик, луна уничтожила его лицо и ум. Его сын не должен увидеть это. Он шел через обширные и пустые парадные залы за Немосом. Остальные шли за ним.