Светоносная
Шрифт:
Она помрачнела.
Она открыла рот, чтобы задать вопрос, но он продолжил.
— …Но я думаю, что, возможно, это осуществлялось не напрямую. Разговор с Иными, имею в виду, — добавил он. — То есть, возможно, кто-то… возможно, несколько человек… возможно, множество… разговаривали с Иными так же, как ты взаимодействовала с ними сегодня.
Алексис нахмурилась.
То, что он сказал, ощущалось правдивым.
Однако она чувствовала, что многого не понимает.
Она правда не могла решить, намеренно или нет он утаивает от неё информацию, но вновь словила себя
После заминки она крепче сжала руки на коленях.
— Ты удивлён, — произнесла она, наблюдая за ним. — С чего бы?
Странник смотрел на неё лишь мгновение.
Затем он вздохнул.
— Я удивлён.
— Чем? — спросила она. — Произошедшим в Старом Зоопарке?
После небольшой паузы он кивнул.
— Да, — открыто сказал он. — Ты первый известный мне человек, который после столкновения с ними, кажется, остался невредимым, — он помедлил, оценивая её. — Я не вижу в тебе вообще никакой разницы от того контакта. Ты кажешься такой же, как прежде.
Она ещё сильнее помрачнела.
— Какие изменения ты обычно наблюдаешь?
Он замялся на пару секунд, сделав глоток мартини.
У неё сложилось явное впечатление, что он медлит.
После того, как он допил последний глоток мартини и съел две из четырёх оливок, он встретился с ней взглядом, и теперь его радужки сделались поразительного синего цвета.
— Признаюсь, я ожидал, что ты окажешься под их влиянием, когда откроешь глаза, — сознался он далее. — Судя по тому, что мы наблюдали, на большинство разумных существ Иные действуют почти как наркотик. Они непревзойдённые манипуляторы… возможно, даже хозяева, способные полностью завладеть сознанием других существ. Как бы то ни было, они манипулируют сознаниями, можно даже сказать, промывают мозги. Часто это делается на энергетическом уровне существа… на уровне души, а не тела.
Алексис поморщилась.
Она хотела заговорить, но Странник снова продолжил.
— Именно так они формируют миры, — сказал он, подняв руку и сразу же уронив её обратно на спинку кожаного дивана. — Они создают некие поля… которые, я полагаю, можно назвать полями воздействия. Они притягивают существ в эти поля, а затем используют их, как оружие против других обитателей этого мира. Это и правда своеобразная форма контроля над разумом. И всё же очевидно…
Он с улыбкой взмахнул вверх и вниз, указывая на неё.
— …Это работает не со всеми.
Её губы поджались.
Странник проницательно добавил:
— Я думаю, это должно успокоить всех нас. И всё же, не всяким существом, которое следует за ними, нужно манипулировать в такой грубой форме или с помощью обработки. У нас есть основания полагать, что Иные также неплохо умеют завоёвывать осознанных последователей среди живых. Таких, которые выполняют приказы с открытыми глазами… хоть добровольно, хоть нет.
— Недобровольно?
— По-видимому, они принуждают их, — сказал Странник, пожимая плечами. — Возможно, они не так легко приходят в клуб истинно верующих, но имеют практические основания для того, что они делают. Либо они используют Иных для достижения собственных целей… либо понимают, что у них нет выбора.
И вновь Алексис нахмурила брови.
В очередной раз она услышала что-то, скрывающееся за этими словами.
Она попыталась заговорить, но Странник опять продолжил первым.
— Они считают, что у них вполне хорошие побуждения, — добавил он. — В некотором смысле даже религиозные. Это мало чем отличается от сект этого мира, в которые некоторые люди попадают и становятся абсолютно преданными им. Как я уже сказал, пока не понятно, к какой категории можно отнести их намерения… но их методы абсолютно не идеальны с точки зрения большинства из нас. Древние утверждают, что оценивают Иных в плане их общего воздействия на исторические линии времени различных измерений, а также того, помогают ли их действия эволюции материальных миров… или же мешают и тормозят её.
Алексис нахмурилась.
Опять же, ей не нужно было слышать от Древних, на чьей стороне эти Иные.
Это совершенно точно не сторона Света.
Это совершенно точно не её сторона.
Она подумывала сообщить об этом Страннику, но решила этого не делать.
Древние и их концептуальные вопросы о «хорошем» и «плохом», на самом деле, были не её головной болью. Это определённо не та область, где она чувствовала необходимость высказывать мнение, не говоря уже о том, чтобы вступать в дискуссию.
Для неё всё, что превращало людей в рабов, было плохим.
Всё, что отбирало свободу воли, было плохим.
Зло было злом.
Эта часть не требовала долгих внутренних споров.
— Так откуда вы знаете, что это древний вид? — спросила Алексис. — Ты так и не ответил на этот вопрос.
Он поколебался, глядя на неё.
На мгновение она задалась вопросом, почему для неё это было камнем преткновения, и в то же время гадала, почему он, по всей видимости, уклонялся от ответа на данный конкретный вопрос.
— Мы узнали об этом от других видов, — сказал он после паузы. — Из измерений, которые сталкивались с ними раньше. Одного измерения, в частности. Это измерение, с которым мы мало взаимодействовали до недавнего времени… отчасти потому, что считалось, что там обитает великое зло.
— Иные, — пробормотала она, помрачнев и повернувшись, чтобы встретиться с ним взглядом.
Он сделал неопределённый жест рукой.
— Вероятно.
Поджав губы, Алексис подняла с колен тарелку и поставила её на стеклянный стол.
Взяв бутылку красного вина, о которой забыла, она налила себе второй бокал и снова закупорила бутылку.
Через несколько секунд она сдвинулась вбок по дивану так, что оказалась с ним лицом к лицу, удерживая бокал с вином более или менее на коленях.
— Расскажи мне больше о них, — сказала она, делая глоток вина. — Ты явно думаешь, они стоят за этим… и что они представляют зло, что бы ни думали Древние. Очевидно, они тебе нравятся не больше, чем мне, несмотря на твои попытки говорить нейтрально.