Светская дурь
Шрифт:
– Твоя жена – прелесть. Она очень, очень красивая.
– Да, очень, очень, очень красивая.
– Я думаю, если бы она чувствовала то же, что чувствуем сейчас мы, она бы поняла.
– Да, она бы поняла.
Он и правда в это верил. Анджела – просто прелесть, и любит его, всё в порядке.
Не одеваясь, они прошли из ванной в гостиную Саманты, освещенную лишь насыщенным, кровавым, бархатистым светом электрического камина. Они выпили из кувшинов чистейшей, сверкающей водопроводной воды. Легкий цитрусовый привкус, навеянный лимонными дольками, был просто великолепен, Питер Педжет никогда ничего
На столе Саманты лежала маленькая открытая коробочка из-под лекарств. Внутри остались две таблетки экстази, в центре каждой был выбит силуэт голубя.
– Эта штука просто потрясающая. Она превосходна, нет слов. Почему я так долго ждал?
– Не надо сожалений, любовь моя.
Она подняла коробочку. Рядом с экстази лежало несколько маленьких голубых таблеток в форме бриллианта. Она положила одну на язык и предложила другую Питеру.
– Это виагра.
– Виагра?
– Конечно, все это делают. Я люблю заниматься любовью после экстази, но иногда это сложно, слишком большое напряжение, слишком много всего, так что лучше будет принять это, поесть немного фруктов, включить музыку, немного остыть, и через час мы с тобой достучимся до небес.
Помещение при церкви Святой Хильды, Сохо
– Слушайте, я знаю, это долгая история, но это же лечение, так? Я должен рассказать всю историю по-своему, или ничего не получится. В общем, это хорошая история, пресса за нее кучу бабок заплатила бы, а вы, ребята, слышите ее только потому, что вы алкоголики. Годится? Короче, о чем это я? А, да, о Наградах. Парни, вы ни за что не догадаетесь, что случилось дальше, вам и в голову не может прийти, кто постучался ко мне в гримерную, когда девка того парня из «администрации и персонала» пыталась стереть кусочки киви со своей жопы…
Чертов коп,ни больше ни меньше! Коммандер полиции ее величества! Нет, вы только подумайте! За кулисами Наград! Это как если исламский, мать его, джихад припрется вдруг на концерт Барбры Стрейзанд! Коп на Наградах! Держите меня шестеро, если бы у него была ищейка, я думаю, про попсу можно было бы забыть на десять лет, пока мы все не вышли бы из тюрьмы. Я чуть в штаны не наложил,блин. Сначала я подумал, что этот урод приперся, чтобы взять меня за то, что я выкинул Эмили из лимузина. Я подумал, что ее папашка, его лордство, решил меня арестовать и отрубить мне голову, или типа того, но вдруг оказалось, что у него назначена встреча!.Старший из четырех менеджеров подходит ко мне и говорит, что я согласился встретиться с каким-то копом и мелким членом парламента, которые хотели поговорить о наркозависимости. Нет, каково?Я сижу обдолбанный, экстази только из ушей не прет, у меня полуголая девка, вымазанная во фруктах, тоже в невменозе, целый пакет дури на столе, а мой менеджер хочет, чтобы я разговаривал с копом и членом парламента!
Британские Награды, Доклендс-арена
Питер Педжет, член парламента, покровительственно улыбался Томми. Он чувствовал, что артисты, певцы – это люди его типа. Он и сам ведь был важной фигурой, политиком часа, человеком, о котором все говорили. Он имел право находиться в гардеробной Томми Хансена. Единственное, за что ему было неловко, – это что он не смог убедить менеджеров Хансена выписать Саманте пропуск за сцену. Но ему удалось достать ей место на церемонии, и она была вне себя от счастья. Ей ведь было всего двадцать три года. Там был ее мир.
– Я так благодарен, что вы согласились со мной встретиться, мистер Хансен, или, возможно, я могу называть вас Томми? Меня зовут Пит.
– Ну… Ладно. Да. Не важно.
– Я убежден, что вы разделяете мои взгляды на наркотики, Томми.
– Да, бессмнения, а как же.
– А именно – защищать детей и молодых людей от последствий употребления наркотиков.
С наигранной легкостью Томми Хансен присел на краешек стола, как раз между двумя своими посетителями и открытым пакетом кокаина.
– Да, ну конечно. Именно, я полностью за. Не, в смысле, нужно деток от наркотиков отучать, это и правда очень-очень важно. Да, просто скажи – нет, вот о чем я…
За его спиной Корки надела наконец топ и сложила всё в сумочку, в которую помещались только связка ключей, пачка «Мальборо-лайтс», пакетик кокаина и пара экстази. Томми изо всех сил играл роль хозяина, но ни в коем случае не мог покинуть свою оборонительную позицию на столе.
– Это… извини, я забыл, как тебя зовут, детка.
– Корки.
– Корки, да, конечно, ну вот. Ладно, Корки, увидимся.
– Увидимся, Томми, ты просто отпад.
– Да, да… У тебя в волосах кусок карамболы застрял.
– И половинка киви в трусиках. Удачи сегодня, я за тебя болею.
– Спасибо. Ну, пока…
Корки ушла. Томми снова повернулся к своим нежданным гостям.
– Милашка. Старая подруга. Такая… Так о чем мы говорили?
– О молодежи и наркотиках.
– Да, конечно, мы должны обя-за-тель-но снять их с этой дряни. Я оч'сильно верю в это, чесслово. Эта дрянь – яд, и бьет по мозгам от души.
Питер Педжет снисходительно улыбнулся. Неужели этому парню действительно удалось не заметить скандала в прессе, который учинил его законопроект?
– Томми, друг мой, я не пытаюсь отучитьдетей от наркотиков.
– Нет?
– Ни за что. Это ведь совершенно невозможно, так?
– Разве? Я думал, что в этом всё и дело… В смысле, разве не это мы все пытаемся… Слушайте, о чем мы говорим?
– Мистер Хансен, – впервые заговорил полицейский, – мы верим, что пришло время признать тот факт, что молодые люди принимают наркотики, а также то, что самые серьезные последствия приема наркотиков – это связь молодежи с преступниками. Мы все знаем, каковы настоящие побочные эффекты от наркотиков.
Томми покачивался, хватаясь руками за край стола, на котором сидел, на лице его была написана беспомощная, безнадежная сосредоточенность.
– Да, конечно, ну разумеется, мы это… на хавку пробивает, да?
– Я имею в виду социальные последствия.
– Ну а я это самое и сказал, да? Пытаешься найти что-то в пять часов утра в этой идиотской стране. Едешь, едешь, и единственное, что найдешь, – это кебабы на паршивых заправках. В Штатах можно хоть авто купить двадцать четыре часа в сутки. И даже дом, мать его так, если захочется.