Свидание с чужим парнем
Шрифт:
Ответа он так и не удостоился.
Вечер прошел без особых событий. До шести часов у всех продолжалась сиеста, вызванная невозможностью работать на жаре, а к семи садоводы уже так отвыкли от работы, что решили продолжить лениться до завтра. Я поела, прогулялась на болото, полила из шланга свеклу и себя, еще поела и залезла на чердак. Немного подумала о том, с чего бы начать охмурение Андрея. Не остановилась ни на одном из вариантов и вспомнила, что давно не обозревала окрестности. Вылезла на балкон и…
Чуть не упала.
Валька восседала на крышке колодца в обнимку с кавалером. И это был не Макс! Оба располагались спиной ко мне, так
— Милая моя, дорогая, сколько же мы не виделись!
— Целых три дня, Андрюша!
— Если бы я знал, что вы приедете сегодня утром, то не пошел бы на рыбалку. Ты простишь меня за то, что проскучала весь день одна?
— Глупенький…
Что за ерунду они несут?! Неужели люди действительно могут так разговаривать?! Всего неделя — и она уже с другим! В голове не укладывается! А как же Макс?! На минуту мне даже стало его жалко…
— Чем ты занималась в городе?
— Скучала… Играла… Читала… Относила ботинки в ремонт… Ходила с Маринкой в кино… А еще у нашей кошки хвост лысеет! Представляешь?
— Надо к доктору.
— Наверно, отнесем… Ой, пупсик, ты такой хороший: теплый, мягкий!
— А мы с Максом весь день на Широком протусили. Наконец-то дорвались!
— Подаришь рыбку?
— А какую ты хотела бы?
— Какую-нибудь… этакую… самую красивую! И жирную!
— Там есть одна такая!
— Поцелуй меня, Андрюша!
Блин, что за бредовый разговор?! С пятого на десятое, в огороде бузина, в Киеве дядька! Мухоморов, что ль, наелись?! Ну ботинки, ну кошка, ну рыба… Чего тут обсуждать-то?! Господи, он же и правда целует эту гнусную Вальку! За что только мне такое испытание?!
— Макс сегодня опять весь день страдал, — сказал меж тем Андрей.
— От жары?
— Не издевайся. Сама знаешь, от чего! Все уши мне изъездил про любовь свою несчастную!
— И что он намерен предпринять?
— Кажется, уже перебрал все варианты и совершенно отчаялся. Бродит по комнате из конца в конец и тупо повторяет: «Как же так, как же так, разве я ей не нравился?» Сил больше нет с ним общаться! Сегодня он пришел к выводу, что все неспроста и у него должен быть соперник.
— Прямо так и сказал?
— Прямо так. И решил его выявить. Не может, говорит, так быть, чтобы она меня просто, без причины, динамила. Наверно, говорит, тут другой парень замешан!
— Ого!
— Да, вот так все серьезно…
— Ладно, ну его, Макса! Надоел уже со своими страданиями. Поцелуй лучше меня еще разок!
Не в силах больше наблюдать это безобразие, я вернулась на чердак. Нет, какова, а? Всего несколько дней прошло, а эта обезьяна уже вешается на другого! И на кого? На брата бывшего возлюбленного! Ей еще хватает наглости издеваться над страданиями Макса, которого она бросила! Впрочем, он, конечно, это заслужил… Но Андрей-то каков?! Ему что, наплевать на чувства брата?! А тот до сих пор не знает, к кому ушла Валька! Ох, ну и змеюшник, оказывается, наш «Конденсатор»!..
А как же
Неудачницей? Что ж, ладно… Мы еще посмотрим, кто из нас неудачница! Я решила охмурить Андрея — и я это сделаю! Если Валька положила на него глаз — тем хуже для нее! Она еще поплачет у меня горючими слезами! Она еще узнает, каково это — когда лежишь без сил от горя и ничего не желаешь! Пусть она почувствует эту черную, тяжелую тоску у себя в груди, которую хочется и невозможно выплакать! Может быть, Андрей со мной не останется… Это будет короткая интрижка… Ну и пускай! Я не собираюсь за него замуж. Просто поссорю их с Валькой — и отойду в сторону! Макс уже узнал, каково это, когда тебя предают! Узнают и эти двое!
Я выдохнула и села. Слушать воркование этой парочки было невозможно, но сидеть тут и знать, что они любезничают под боком, оказалось еще худшим удовольствием. Подумалось: «А вдруг они вслух издеваются надо мной?» Сидят и смеются над глупой Надюшкой, которая ничего этого не слышит? Мне необходимо знать, что там происходит… Хотя бы для того, чтобы как следует отомстить!
Я снова выбралась на чердак. Притаилась, чтобы не издавать лишних звуков.
Эти двое ничего не говорили. Целовались — в очередной раз. Потом, наконец, разлепились, и до меня донесся голос Андрея:
— Может, все же на Широкое?
— Да ну, так далеко! Просто искупаться можно и в карьере.
— Ладно, значит, на карьер. Давай в двенадцать. Хорошо?
— Договорились.
Договорились! Я тоже там буду. И уже знаю, что сделаю…
В полдень следующего дня градусники снова показывали плюс тридцать, и не купаться было невозможно. На карьере — а он находился в пятнадцати минутах ходьбы по дороге в противоположную от станции сторону — я застала не только Андрея и Вальку, но и всю поселковую молодежь.
Дэн с друзьями, расположившись на пестрых покрывалах, занимали половину пляжа: от пацанов, как обычно, шел дым, запах пива и вопли: «С бубей ходи!» или «А на-ка десятку!». Увлеченная игрой, компания не обращала ни малейшего внимания на разлегшуюся рядом Катьку. Та, судя по призывной позе, микроскопичекому купальнику с блестками и не по-пляжному густому макияжу, оказалась возле Дэна отнюдь неспроста. Она откуда-то притащила прошлогодний журнал «Оффисьель» и пыталась читать его, изображая из себя вальяжно-независимую даму, которой нет ни до кого дела. К сожалению, это у Катрин не получалось: оводы не позволяли. Каждые полминуты неудавшаяся гламурница переворачивалась на другой бок, судорожно дергала попой или отмахивалась ногой от жирных кусачих мух. «Катька! Катька-а-а-а! Иди к на-а-а-ам!» — орала Кислая, висевшая на железной балке, которая торчала над карьером. На Кислой было абсолютно мокрое синее платьишко: видимо, разгуливать в трусах она уже стеснялась, а настоящий купальник пока что не завела. В воде резвились несколько мелких пацанов: они забирались на спины друг другу и прыгали в воду, создавая массу брызг. Потом один схватил Кислую за ноги, и она с визгом плюхнулась в воду. «Хватит брызгаться, в конце концов!» — недовольно закричала Елкина. Она уже минут десять боязливо пробовала водичку ногой, но окунуться так и не решалась. Елкин, изнемогая от жары, сидел на берегу в обнимку с шерстяным Василием: караулил «сыночка».