Свидание с чужим парнем
Шрифт:
Я запрокинула голову и делано засмеялась:
— Перечитываю эту белиберду пятый раз и не могу поверить своим глазам, Максим! Я подозревала, что там чушь, но чтобы до такой степени!.. Теперь даже оправдываться глупо! Ты же умный мальчик! Сам должен понимать, что такого написать тебе я никак не могла!
Макс немного помолчал. Потом сказал:
— Ну, все понятно. Типа я такой отстойный, что нельзя в меня влюбиться. Ясно, ясно… Кто тогда писал?
— Откуда же мне знать, Максим?! Разве я разбираюсь в твоих поклонницах?! Посмотри по сторонам, пораскинь
— А почему мои поклонницы подделывают твой почерк? — скучающим тоном поинтересовался мой собеседник.
Пришлось изобразить негодование:
— Максим! Почем я знаю?! Что за глупые вопросы?! Может быть, они решили насолить мне. Или просто застеснялись открываться!
— И зачем было признаваться в любви, если стесняешься открываться? Уж или говори прямо, или совсем молчи!
— Ты у меня спрашиваешь?
— Естественно, у тебя. Это же ты сначала пишешь любовные записки, а потом придумываешь всякую белиберду, чтобы от них откреститься, — невозмутимо произнес Макс. И прежде чем я успела зашуметь, добавил: — Я ведь видел, как ты ночью мне бутылку-то подкинула, Надюха.
— Я?.. Бутылку?..
Ушам стало жарко. Похоже, они покраснели. Вот гадство!
— Андрюха ночью встал, в окошко глянул, а там ты ползешь. Меня позвал: мы спим-то в одной комнате. Свет вырубили, чтобы не спугнуть тебя, но видно все равно было неплохо. Рассказать, как ты через грядки прыгала?
— Что?.. Нет… Как?.. Я?..
— Ты, ты! Кто еще-то?!
Поскольку в экстремальных ситуациях в голову вечно лезет всякая белиберда, вместо того чтобы придумать подходящую увертку, я зачем-то вспомнила бородатый анекдот про Штирлица. «Это провал», — подумал Штирлиц. Вот уж действительно провал!
— То есть некто проник к тебе ночью под видом меня… — понесла я обычную чушь в духе книжного сыщика. — Как это было?
Макс покачал головой. Похоже, ему доставляло удовольствие наблюдать мой идиотский спектакль и было любопытно, какую еще отмазку я смогу придумать.
— Ну, Надь, ведь я серьезно, — произнес он наконец. — Ведь я же видел! Понимаешь?
— И с чего ты, интересно, взял, что это я?
— По куртке понял: не такая уж и темень там была. И кепка твоя белая. Она почти светилась!
— Постой… Кепка? Так ведь ее у меня украли! Точно-точно, еще неделю назад! — в этом месте я постаралась сказать как можно более пораженную и вместе с тем светящуюся мыслью физиономию. — Кажется, кое-что начинает проясняться! У нас появились зацепочки! Та-а-акс…
— Украли? — задумчиво переспросил парень.
Йессс, он, кажется, купился! Ну еще бы, Лучшая-из-Девочек и Самый-Глупый-Парень — кто кого? Ха-ха!
— Украли, да. Так все же знают! Я ведь даже объявление повесила, но только не откликнулся никто. Ты что, не видел?
— Не-а.
— Ясен пень! Сорвали очень быстро! Ведь в их планы объявление не входило! — Я все больше расходилась, почувствовав прилив
— Я тоже знаю, — ответил мой собеседник.
— Ну и кто же?
— Да ты, Надька, ты!
Нет, ну с этим Максом невозможно иметь дело!
— Да ну тебя…
— Это тебя «ну»! С тобой невозможно иметь дело, Надюха! Думаешь, что я совсем тупой?! Не видел, как ты в этой белой кепке вчера бегала?!
Теперь мне захотелось разрыдаться. Почему, за что такое ужасное невезение?! Бедная я, бедная! Несчастная и маленькая, слабенькая девочка! Никто меня не спрячет от позора…
— Я новую… такую же… купила… — с трудом выдавила я.
— Ага, ага! Уже поверил! — парень фыркнул. — Странная ты, Надька. Ну ей-богу! Вот чего ты добиваешься-то, а? То пишешь мне всякие письма, то выдумываешь, будто это злоумышленники, то на свидания приглашаешь, то сама же, придя, за нужником прячешься, от меня убегаешь… Издевательство, что ли, такое изощренное надо мной? А в чем тогда прикол, что-то не просекаю?
Я отвернулась. Дескать, не знаю вообще, о чем речь, меня все это не касается.
— Влюбилась — так и скажи, — осторожно произнес Максим.
— Что-о-о?! — Я мгновенно пришла в бешенство. — Влюбилась?! Да пошел ты!!! С дуба рухнул!!! Размечтался, блин, жаних, ага, нашелся!!! Не тут-то было!!!
— Да постой ты…
— Потупее не придумал ничего, а?! Ну и самомнение! Ты в зеркало смотрелся вообще?!
— Ну-ну, полегче!
— Что — «полегче»? — Я вскочила. — Пристаешь, блин, тут с с вопросами со всякими, а сам-то? «Надюшка, ты мне тоже, сю-сю-сю»… Зачем прислал?! Влюбился?! Ну давай, скажи, типа! Влюбился?
Максим, было, встал, но теперь сел обратно.
— Какая «Надюшка»? О чем ты вообще?
— Ах, о чем?!
— Ну да, о чем?
— Да о любовной записочке, которую ваша милость изволила мне написать!
— О любовной записочке? — парень нахмурился, но через миг улыбнулся опять. — Фу-ты, ну-ты! Я чуть не купился! Подумал, и правда тебе кто-то что-то писал от моего имени! Надь, ну ты монстр по части отмаз! Просто мегаталантище! Это же надо — за десять минут разговора столько всего навыдумывать — про подделку, про кепку, записку какую-то… Так натурально ругаешься, просто артистка!
Мое возмущение поднялось до такого градуса, что даже кричать уже не было сил. Я глубоко вдохнула, потом выдохнула. Сосчитала до десяти. Этому учили в какой-то телепередаче — и, кажется, способ действительно помогает.
— Знаешь что, Максик? — Следующие слова были произнесены с максимальной холодностью. — Надоело мне тут с тобой разговаривать. Ну нравится тебе думать, что я за тобой бегаю, — думай на здоровье! Пускай самооценка повышается, не жалко. И про свидание, и про то, что я — как ты там говорил? — за каким-то нужником якобы пряталась — пожалуйста, воображай, мне не жалко! Сколько можно с глупостями спорить? Все, пока!