Свидание с доктором Лоскутиком
Шрифт:
– А теперь получи, обезьяна, все, что тебе…
Бам-м!
– Все лайнеры, используемые «Транс-Ам», защищены от ударов, если они не относятся к разновидности…
Бом-м!
– Что за чертовщина? – Китаянка приподнялась в кресле. – Вы не имеете права…
Бим-м!
Джейк локтем вытолкал деактивированного пилота с его кресла.
– И это тоже облегченная модель. Весьма впечатляет. Он занял место пилота, одновременно проверяя панель управления. – Да мы вообще и не собирались лететь в Новый Орлеан.
Он несколько раз качнулся в кресле, а затем нагнулся, чтобы присоединить маленький, размером не больше шведского блина, серебристый диск, ко лбу пилота-андроида.
Робот тут же ожил, начал издавать стоны и даже открыл глаза.
– Я к вашим услугам, мой умнейший и знаменитейший хозяин. Хотя я и не знаю, какой именно прибор вы подключили к моей так достоверно изготовленной голове, в глубине души я чувствую, что должен подчиниться…
– Ну, хорошо, – прервал его Джейк. – Сейчас к тебе подключено небольшое устройство-паразит для локального управления. В его основе лежит широко распространенная стандартная модель, которую я немного модернизировал.
– О, разумеется, ваши таланты удивительны, дорогой сэр. Мозг этого смиренного слуги преклоняется перед одним лишь фактом того, что…
– Кто придумал все это?
– Сколько я не пытаюсь правдиво ответить вам, о, мой хозяин, я, тем не менее, должен со страхом признаться, что никак не пойму вашего вопроса.
– Мы все находимся на лайнере, который является всего лишь подделкой под реактивный самолет компании «Транс-Ам», – пояснил Джейк выведенному из строя роботу. – Кто-то устроил эту подмену в Аэропорту-3 Манхеттена. Эти же люди перенаправили в другое место всех других пассажиров, кроме меня. Они же снабдили его персоналом и заполнили людьми, что потребовало больше сотни дорогостоящих андроидов. Я хотел бы знать, почему?
– Это потому, мой господин, что кто-то хочет поговорить с вами. Кто-то, для кого возможность подхватить те слова-жемчужины, что срываются с вашего прекраснейшего языка, имеет для него большое значение и высокую цену. Даже более того, это…
– Как его имя?
– Бобби Тетчер.
Джейк удовлетворенно кивнул.
– Глава Мафии Непрофессионалов.
– Это, сказали вы, мой хозяин.
Джейк отключил устройство локального управления, и андроид вновь погрузился в выключенное состояние, развалившись на полу кабины.
– Ну, хорошо, если глава МН хочет поговорить со мной, то ничто не запрещает мне с таким же успехом отправиться повидать его.
Убедившись, что все оборудование, включая автопилот, работает надлежащим образом, Джейк перешел на другую сторону и сбросил девушку-андроида, выполнявшую роль второго пилота с кресла, чтобы занять ее место.
Остальная часть полета прошла однообразно спокойно.
Глава пятая
Хильда отложила в сторону скрипку и сошла с оркестровой площадки, чтобы забрать свою одежду.
– Ах, фроляйн Айнфюр, вы просто бесподобны. – Невысокий темноволосый мужчина заспешил через все еще шумное пространство плохо освещенной сцены, казалось, только для того, чтобы подхватить Хильду за голый локоть.
– Благодарю
– Это большое дело – прийти к нам на помощь в тот самый момент, когда бедная Урсула растянула лодыжку. – Герр Шерц покачал головой, машинально похлопывая Хильду по голому заду. – Ума не приложу, как могло случиться, что такая живая и подвижная девочка, как Урсула, смогла растянуть ногу.
– Да, это поистине загадочный случай.
– Набросьте вот это, набросьте. Представление заканчивается. – Из-за кулис вышла грузная женщина, протягивая Хильде цветастый халат.
Бросив взгляд назад в сторону остальных девушек, которые составляли квартет нудисток, Хильда с помощью гардеробщицы облачилась в халат из нео-шелка.
– А возможно, как вы недавно весьма тонко заметили, герр Шерц, сама судьба подсказала мне появиться здесь и попросить роль в «Обнаженных Тенях».
– Именно судьба, моя дорогая Ирма, самая счастливая судьба, – согласился Шерц. – И это далеко не просто, могу уверить вас, стать участником единственной на швейцарском телевидении мыльной оперы нудистского плана. Вы увидите, что в своей одежде они выглядят так же прекрасно. Но без нее… ах, честное слово, это совсем другое дело. Возьмем, к примеру, Вебера: он выдающийся актер, но, между нами говоря, мы получили столько жалоб и замечаний по поводу этих прыщей на его спине. Вы заметили их?
– Когда он танцевал около меня, то да.
– Танцует он, без всякого сомнения, прекрасно, особенно при его дородной комплекции, – продолжал Шерц. – Ведь очень важно, для подобного рода мыльных опер, чтобы у танцора не слишком тряслось и подергивалось тело. – Он улыбнулся, глядя на светловолосую Хильду. – Разрешите мне сделать вам комплимент, Ирма, за то, что у вас в этом отношении все в полном порядке.
– Но я думаю, что ничего не будет трястись сколь-нибудь заметно, когда всего лишь играешь Моцарта, – ответила она ему. – А сейчас, с вашего разрешения, я должна бежать в раздевалку, пока окончательно не замерзла.
– Да, да, разумеется. Мы не можем допустить, чтобы новое столь выдающееся прибавление к нашей труппе подхватило грипп. – Директор проводил ее через помещение телевизионной студии и далее по тускло освещенному коридору в меньшую по размерам комнату, где переодевались артисты. – Когда вы вновь украсите одеждой свое очаровательное тело, Ирма, может быть, мы сможем провести время, наслаждаясь чашечкой какао, здесь рядом, в «Занбюрсте Роуз». Есть многое, о чем нам следует поговорить, включая и ваш возможный контракт.
– К сожалению, я уже пообещала встретиться за кофе с одной из участниц квартета, герр Шерц, – сказала Хильда в тот самый момент, когда он уже взялся за ручку двери. – Но, вполне возможно, что я буду свободна в обеденное время.
Директор-коротышка весь засиял.
– Тогда, пожалуйста, давайте пообедаем вместе. Где и в какое время я могу отыскать вас?
– Гейнцвакштрассе, 77, – тут же придумала она.
– Очень приятное местечко.
– Я тоже так считаю. Итак, до семи вечера. – И с этими словами она скрылась в раздевалке.