Свидание с привкусом разлуки

Звягинцев Александр Григорьевич

Фрейзер неслышно подошел к двери, встал сбоку. Пистолет был по-прежнему направлен на Чехову.

Она поправила прическу, глубоко вздохнула и открыла дверь.

Ребров, который на сей раз был в штатском, улыбаясь смотрел на нее. В руках у него был картонный ящик.

– Вот приехал попрощаться, Ольга Константиновна…

Чехова, не зная, что делать, смотрела на него отчаянными глазами. Ребров чуть заметно кивнул.

– А что случилось? – по возможности спокойно спросила Чехова. – Почему – попрощаться?

– Я уезжаю. Вот и решил сам завезти вам продукты, кто знает, когда увидимся. Можно войти?

Чехова растерянно отошла в сторону, и Ребров шагнул внутрь. Фрейзер, которого он не заметил, размахнувшись, профессионально ударил его сзади рукояткой пистолета по голове. Ребров рухнул на пол. Чехова, ахнув, бросилась к нему.

– Это ваш русский резидент? – осведомился Фрейзер.

– Он просто русский офицер. Совсем молодой мальчик…

– Значит, просто поклонник?

– Если вы его убили… – Чехова лихорадочно ощупывала голову Реброва. – Русские найдут вас!

– Не найдут, – усмехнулся Фрейзер. – Скоро я уже буду в американской зоне… А вашему мальчику ничего не будет. Я просто отключил его ненадолго. Не волнуйтесь – скоро он придет в себя. Только не вздумайте рассказать русским о наших планах… Для своего же блага. Иначе мы вас накажем.

– Хватит меня пугать! Вы сейчас уйдете, а что я скажу русским? Как объясню, кто напал на него?

– Скажите, что на вас напали поклонники Гитлера, которые вас ненавидят. Тем более, их сейчас половина Германии, – засмеялся Фрейзер.

Чехова смотрела на мертвенно-бледное лицо Реброва, не обращая внимания на Фрейзера, который направился к двери.

И в это же мгновение в комнату ворвались советские автоматчики…

Денис, время от времени прикладывая руку к затылку, допрашивал Фрейзера, усадив его в то самое глубокое кресло, где еще недавно сидела Чехова.

– Итак, кто вы? Только не надо мне рассказывать сказки про студию «Парамаунт»…

Фрейзер пожал плечами.

– Кстати, насчет мемуаров – полная правда. Интимные мемуары госпожи Чеховой могут принести в Америке хорошие деньги.

– Но вы не литературный агент.

– Да-да, это так – мое хобби. Вы должны знать, что каждый американец интересуется бизнесом.

– Кто вы на самом деле?

– Мне бы хотелось, чтобы нас оставили наедине, – кивнул Фрейзер на автоматчиков. – Не бойтесь, больше я бить вас по голове не собираюсь.

– Теперь моя очередь бить, так что имейте это в виду. У меня есть полное право на ответный удар. И я тоже умею дать, если надо, по голове. К тому же это наша зона оккупации. Не забывайте об этом.

– Я все понимаю.

Когда автоматчики вышли, Ребров еще раз спросил:

– Итак? Кто вы и что вам надо от Чеховой?

– Мы с вами коллеги, – улыбнулся Фрейзер. – И, хочу напомнить, союзники… Так что вам все равно придется отпустить меня.

– То есть вы представитель американской разведки?

– Скажем так – спецслужб.

– А что, американские спецслужбы занимаются изданием мемуаров актрис?

– Если актриса общалась с высшим руководством Германии и Советского Союза, то… Сами понимаете. Что же касается информации, которой располагает госпожа Чехова… Мы хотели выяснить, какие вопросы будут особо интересовать советских обвинителей на процессе в Нюрнберге. Ведь вы задавали ей такие вопросы, коллега?..

Когда Ребров и Чехова прощались, они вдруг оба почувствовали, что события последних дней незаметно, но довольно прочно сблизили их. Но оба они понимали и другое – что близость эта случайна, что называется, ситуативна, и никакого продолжения иметь не может. Но, тем не менее, в этот момент она была чрезвычайно важна и нужна для обоих. И запомнится надолго, если не навсегда.

– А вы разве не заметили, что шторы задернуты? – спросила Чехова.

– Заметил. Просто решил, что не стоит брать ваш дом штурмом, – неловко пошутил Ребров. – Надеялся сделать все тихо и обойтись своими силами…

– А что будет с этим господином Фрейзером?

– Думаю, что ничего особенного. Выяснят, кто же он есть на самом деле, как он сюда попал, чем занимается. Потом свяжутся с американцами и будут договариваться. А куда вы уезжаете? Или это тайна?

– Я перебираюсь в Нюрнберг.

– A-а… Будете судить всех этих…

– Ну, я не судья, так что судить будут другие. Я буду только наблюдать.

– Интересно, мы еще увидимся?

– Надеюсь.

Постскриптум

«Совершенно секретно. Принято по ВЧ, экз. 1.

Москва, НКВД СССР, тов. Берия

Газета „Курьер“, издаваемая в Берлине под контролем французских военных властей, 14 ноября с. г. года поместила заметку „Орден для Ольги Чеховой“. Как сообщает газета, киноактрисе Ольге Чеховой был вручен лично Сталиным высокий русский орден за храбрость. С первых дней войны, как сообщает газета, Ольга Чехова… имела в своем распоряжении комнату в ставке Гитлера. Который ради нее устраивал большие приемы… Много лет она вела опасную игру. Не будучи разоблаченной со стороны гестапо. Только последние дни, когда Красная Армия сражалась в пределах Берлина, ее куратор был арестован, а ей самой удалось избежать расстрела».

Резолюция: «…тов. Абакумову, тов. Меркулову. Что предполагаете делать в отношении Чеховой?

Л. Берия. 22.11.45»

Часть вторая

Турбулентная осень

Глава I

Вы – преступники. И только!

Два американских военных транспортных самолета вынырнули из пелены облаков один за другим и тяжело приземлились в аэропорту Нюрнберга. Их тут же окружили джипы и грузовики с вооруженными американскими солдатами.

По подогнанным трапам из самолетов с трудом выбралась группа пожилых, помятых мужчины. Одеты они были кто во что горазд – одни в гражданском, другие в военной форме без погон. На некоторых были натуральные обноски – заношенные рубахи, непонятного происхождения френчи. Сквозь строй солдат пленные прошли в автобус с зарешеченными окнами. Из самолета выбросили какие-то чемоданы и мешки, которые солдаты закинули в один из грузовиков.