Свидание с привкусом разлуки
Шрифт:
Глава II
«Экспериментаторы»
Камера Роберта Лея ничем не отличалась от остальных камер в тюрьме. Размер – три на четыре метра. На высоте человеческого роста – небольшое окно, выходящее в тюремный двор. В двери – другое окошко, постоянно открытое, за которым часовой. В углу – унитаз. Рядом столик, жесткое кресло без ручек, напротив застеленная тонким грубым одеялом койка.
Лей, жалко скрючившись, сидел на кровати, а в кресле, высоко задрав одну ногу на другую, расположился мужчина в гражданском плаще и шляпе, которую он даже не потрудился снять. Выглядел
– Доктор Лей, – негромко сказал Келли, – перед вами представитель американской военной администрации. Он наделен весьма серьезными полномочиями. Вы можете называть его мистер Смит.
Лей с готовностью кивнул. Все его лицо выражало неподдельную радость. В мятой застиранной американской военной робе и войлочных шлепанцах он выглядел никому не нужным бродягой.
– Мистер Смит пошел навстречу вашим просьбам и согласился выслушать ваши мысли о нынешнем и будущем положении Германии. И в случае необходимости донести их до самых высоких инстанций, – внушительно подчеркнул Келли.
– В случае, если сочту ваши мысли перспективными и полезными для Америки и Германии, – внес ясность мистер Смит, продемонстрировав заодно свои завидно белые зубы.
– Беседуйте, а я пока навещу других заключенных, – сказал выходя Келли.
Едва он вышел, как Лей, крупноголовый, с выпуклым лбом и тревожно раскрытыми глазами, заикаясь, принялся торопливо говорить, словно он только и ждал этого момента.
– Мы были экспериментаторами, сэр. Но, экспериментируя с человеческим материалом, мы кое-где в документах оставили после себя неправильные слова – «уничтожение», «устранение», «отсекновение»… Пусть даже речь идет о гнилых тканях, в документации всегда должны фигурировать только правильные слова – «созидание», «строительство», «решение вопроса»… Тогда никто не потянет вас к ответу на каком-то там трибунале, даже если в ходе опыта вы отсекли гораздо больше живых тканей, чем это сделали мы. А потому правильные слова и сильная армия и… Америка превыше всего, не так ли?!
– А какими «правильными» словами вы собирались прикрыть Дахау, Освенцим? – Испанцы вырезали индейцев Южной Америки, вы, американцы, Северной! И человечество это проглотило. Оно проглотило бы все освенцимы, если бы мы выиграли эту войну! А слова… Слова всегда найдутся, когда армия сильная.
– Давайте исходить из того, что вы проиграли, – прерывает его Смит. – Вы разгромлены. Вы капитулировали без всяких условий. И находитесь в полной власти победителей, которые могут сделать с вами все, что соблаговолят. Вот о чем вы должны помнить каждое мгновение.
– Америка должна понять главное, победа Советского Союза над Германией – это победа марксизма, которая опасна для Запада. Не только марксизма! Это азиатское наступление на Европу. Германия всегда была дамбой против азиатского, а потом и большевистского потока. Ныне эта дамба разрушена. И немецкий народ не способен восстановить ее сам. Ему надо помочь в этом историческом деле.
– И кто же должен это сделать?
– Америка должна восстановить эту дамбу, если сама хочет жить. Для немецкого народа и для Америки нет другого пути!
– И какой будет эта Германия?
– Национал-социализм, к сожалению, запятнал себя крайностями, которое американское общество не приемлет. Я и сам не принимал их. Но, к сожалению, Гитлера окружали не те люди. Национал-социалистская идея, очищенная от антисемитизма и соединенная с разумной демократией – вот, что Германия может предоставить нашему общему делу.
Мистер Смит помолчал, словно прикидывая что-то про себя. Лей смотрел на него умоляюще.
– Это теория, – наконец, сказал мистер Смит. – А есть практика. В жизни все решают люди, конкретные люди. Кто они? Те, кто сможет построить новую Германию?
– Это наиболее уважаемые и активные граждане страны – гауляйтеры, крейслейтеры, ортсгруппенлейтеры…
– Если я правильно понял, это руководители нацисткой партии – районные, окружные и так далее…
– Да. Потому что это были самые организованные и способные люди Германии. Германия держалась на них.
– Это была Германия Гитлера, – напомнил Смит.
– Гитлера уже нет, а Германия осталась, – с восторженной горячностью воскликнул Лей. – И она нужна Америке. Есть еще руководители армии, разведки, промышленности… Это хребет страны. Их надо освободить из лагерей и тюрем. Освободить и привлечь к возрождению германского духа. Но без крайностей, без крайностей! Тех самых, которые погубили Гитлера.
– Но вы должны понимать, что после всего, что произошло, это вызовет взрыв общественного негодования во всем мире. В том числе и в Америке.
– Понимаю, – с готовностью закивал Лей. – Эта акция должна быть осуществлена в полной тайне. Без всякой публичности. Американские руки не должны быть слишком видны. Просто эти люди должны тихо вернуться и занять руководящие позиции. Ибо других нет. Поверьте, я знаю, что говорю! Других вы не найдете.
– А как вы видите свое будущее, доктор Лей? – поинтересовался Смит.
– Я думаю, мой опыт организационной работы тоже пригодится. Я написал письмо господину Генри Форду, где предлагаю использовать мой опыт сооружения автомобильных заводов «Фольксваген». С американской помощью мы создадим абсолютно лучшую автомобильную промышленность в мире.
Мистер Смит встал.
– Ну что ж, я вас внимательно выслушал, доктор Лей. Но для того, чтобы мы могли сотрудничать с вами, нам нужно быть уверенными в вашей искренности.
– Я готов ее доказать! Чем? – По-собачьи, снизу вверх посмотрел на мистера Смита своими выпуклыми влажными от возбуждения глазами Лей.
– Например, нас интересует информация об «альпийском золоте»… Ведь у вас есть что сказать на сей счет?
Лей понуро опустил голову и ничего не сказал.
– Вот видите, доктор Лей, – с укором сказал Смит. – Вы сразу пошли на попятный. Выходит, вы не искренни, вы ведете с нами игру. Надеетесь обмануть нас, подсунуть самый дешевый товар – слова, на которые вы все большие мастаки. В вашем положении, я бы не стал этого делать. Если дело дойдет до суда…Вернее, до трибунала… Вы понимаете разницу, доктор? Суд судит, а трибунал осуждает. Так вот, вы должны отдавать себе отчет: спасти всю вашу теплую компанию, собранную здесь, уже никому не по силам. Хотя некоторые еще могут спасти свою шею от петли… Но для этого нужны веские основания.