Свидание у алтаря
Шрифт:
Она не должна поддаваться искушению. Ведь ее мать сдалась. Но все же любопытно…
– В Лондоне и его окрестностях по меньшей мере полдюжины пташек, любая из которых, будь она рядом с вами, вызвала бы зависть всех ваших знакомых, ваша светлость. Почему же я?
– Я искал такую, которая не наделает глупостей, – ответил он. – Мне не нужны внебрачные дети.
Умно. Бейнтон был богат. Поддерживать родившегося от него ребенка было бы для него делом чести, и мать этого
– Кроме того, мне нужна та, на чью осмотрительность я мог бы положиться.
– И вы считаете меня именно такой? – недоверчиво спросила Сара.
– Собственно говоря, да. У вас действительно есть принципы.
– Пожалуй, мне приятно это слышать.
– Пожалуй?
– Да, пожалуй. Я несколько смущена, – сказала она. – Вы ждете от меня осмотрительности и при этом, очевидно, желаете дать понять всему Лондону, что мы – любовники. Какую игру вы ведете?
– Никакой игры. Мне нужна помощь, и вы – единственная, кому я могу доверять.
– Потому что… – подсказала она.
– Потому что я девственник, миссис Петтиджон.
Сара застыла, не зная, не ослышалась ли она.
Однако он не смеялся и вел себя совсем не так, как если бы это был розыгрыш. Он был удивительно серьезен, и она поняла, что он говорит правду.
Она выпрямилась, положила руки на колени и просто сказала:
– Не беспокойтесь. Это временно.
Он вздрогнул на стуле, словно собираясь возразить.
– Но сейчас это так, – объявил он. – Вы думаете, я этого хочу? В моем возрасте?
– Тогда почему это так?
– Видите ли, принципы есть не только у вас. Я подумал, если моя жена должна быть девственницей, то будет справедливо, если я приду к алтарю в таком же состоянии… чистоты, если можно так выразиться.
– О, ваша светлость, вы романтик.
В ответ на ее замечание он смущенно нахмурился.
– Разумеется, я романтик. – Он пожал плечами и, смущаясь, продолжил: – Однако вам известна история моих поисков жены.
– Да.
– И теперь, если мои знакомые узнают…
Умолкнув, он продолжил свою речь жестом руки, и Сара с трудом удержалась от смеха.
Итак, Бейнтон – красивый, знатный, обладающий всеми качествами, необходимыми для прекрасной жизни, – и тревожится из-за подобных пустяков?
Сара не могла в это поверить. Она покачала головой.
– Тогда исправьте это, – предложила она. – Познайте жизнь, уйдите в загул.
– Я пытаюсь, – ответил он, снова садясь напротив нее. – Я хочу этого.
– Со мной?
Он сдвинул брови.
– Конечно. Поэтому я здесь.
– Нет.
– Что – нет? Вы имеете в виду, я не здесь? Но я здесь.
– Я не собираюсь вас развлекать.
– Вы не обдумали все как следует…
– О, я прекрасно все обдумала…
– …потому что иначе вы увидели бы в этом много преимуществ.
– Каких преимуществ? – Сара встала и окинула взглядом свою лачугу. – Да, дом – это было бы прекрасно. Не беспокоиться о деньгах – еще лучше. Но я уже это проходила, ваша светлость.
– У вас был покровитель?
– У моей матери. Так бывает, если женщина остается одна. Если она не становится швеей или гувернанткой, личной прислугой, нянькой или, самое ужасное, компаньонкой какой-нибудь своенравной старой леди, то у нее остается весьма небольшой выбор. Но я хочу от жизни чего-то большего. Не просто найти способ обеспечить себя – я хочу, чтобы моя жизнь имела значение.
Он посмотрел на нее так, словно она произнесла что-то на тарабарском языке.
– Но ваша жизнь и так имеет значение.
Сара снова села на стул напротив него и наклонилась вперед, стараясь донести до него смысл своих слов.
– У вас есть цели. Но они есть и у меня. Мои произведения – смысл моей жизни. Моя миссия или, если хотите, мое основание ходить с высоко поднятой головой и не жить за чужой счет.
– Я вас обидел, – смущенно ответил он.
– О да. Так и есть.
Его брови снова сдвинулись к переносице, желваки напряглись.
– Но вы не хотите благотворительности.
– Не хочу.
– Я ее не предлагаю.
Сара понимало, куда он клонит. Это изумляло ее и вместе с тем забавляло.
– Вы думаете, что если я стану вашей любовницей, то это даст вам возможность заботиться обо мне, а я смогу чувствовать себя полезной?
Он на мгновение задумался.
– Таково мое намерение.
– И вы не понимаете, почему бы мне не принять ваше предложение, не так ли? – продолжила она за него.
– Честно говоря, я изумлен. Мне кажется, это решит сразу несколько проблем.
– И вы могли бы сделать такое предложение знатной леди? Или женщине благовоспитанной?
Бейнтону показалось, что лучше ему быть поосторожнее. Он отвел глаза.
– Вы же знаете, это было бы неправильно.
– Поскольку?.. – продолжила она тоном строгой учительницы.
– Такое предложение могли бы счесть оскорблением.
Сара снова наклонилась вперед.
– Мой отец – лорд Твиндейл, покойный. Я родилась в результате внебрачной связи, ваша светлость, но я не вижу, каким образом это делает меня менее уважаемой, чем его дочери, урожденные леди Твиндейл.
– Думаю, вы знаете ответ на этот вопрос.
– Вы правы. Мне понадобилось много лет, чтобы это преодолеть. На самом деле мое чувство значимости основывается вовсе не на том, кто был мой отец. А на том, кем я сама себя считаю.