Свидания вслепую
Шрифт:
— Постой, Крис, нет, — пробормотала она и положила ладонь ему на грудь, стараясь справиться с тяжёлым дыханием. — Мне кажется, нам стоит притормозить.
Драко изо всех сил сдерживался, чтобы вновь не притянуть её в попытке доказать, что «притормаживать» в данной ситуации — не самое лучшее решение, однако он сделал волевой шаг назад.
У них ещё будет время.
*
За два дня до Нового года
Гермионе казалось, что времени категорически нет. Откровенно говоря, она всегда считала, что для осуществления всех её планов и дел, расписанных до мельчайших подробностей на ближайшую пятилетку, требуется в два раза больше часов, чем у неё было, что, впрочем, не мешало всё-таки ей выполнять многие задачи гораздо быстрее намеченного срока. Но сейчас она действительно не успевала ничего.
— Соберись, Грейнджер, и доделай этот сраный отчёт, который тот тупица не сдал вовремя! — рявкнул начальник, когда увидел, что она всё ещё работает над первыми двумя страницами документа, раньше составляемого ею раз в пять быстрее. — В каких чёртовых облаках ты витаешь? Я думал, вся эта любовная чушь, наконец, выветрилась из твоей головы! Или Уизли опоил тебя приворотным зельем, чтобы ты забыла про работу и вернулась к нему?
Сотрудники, находившиеся в кабинете, дружно загоготали, а Гермиона покраснела и скрипнула зубами от злости. Она давно привыкла, что руководство в лице чистокровного сноба, не отличающегося хорошими манерами, весьма пренебрежительно относилось к ней. Как же, лучшая работница отдела — грязнокровка, которая уже несколько лет подряд утирает нос его многочисленным родственникам — её коллегам! Мало кому это пришлось бы по душе, тем более такому закоренелому подлецу, с презрением относившемуся к магглорожденным волшебникам.
Но Гермиона привыкла игнорировать грубости босса, потому что, вопреки скверному характеру и бесцеремонному поведению, присущим тому, считала его настоящим профессионалом, а что до недостатков — она уж лучше стерпит их, чем будет работать у кретина. К тому же она хоть и в весьма резкой форме, но услышала правду: целый день её голова была забита мыслями совершенно не связанными с работой, а потому внезапно свалившийся на неё отчёт был ох как некстати. Масла в огонь подливала вмиг разлетевшаяся по Министерству весть, что Гермиона и Рон расстались. Откуда это стало известно — до сих пор оставалось загадкой, однако с каждым часом до неё доносились всё более фантастические подробности их «расставания», которые, естественно, не имели и малейшего отношения к реальности.
А правда заключалась в том, что сегодня утром Рон явился на порог её дома, и они приняли окончательное решение прекратить их вымученные отношения. На удивление, всё прошло тихо и без лишних слов, а ещё почти безболезненно, ведь Гермиона даже не увидела ожидаемого страдания в глазах Рона. Он лишь выглядел смертельно уставшим и будто бы давно смирившимся с известным фактом: они уже никогда не будут вместе. И в то мгновение, когда они на прощание неловко обнялись, пообещав остаться хорошими друзьями, Гермиона лишний раз поняла, как же она всё-таки была права: они друг друга уже давно разлюбили и годами ошибочно принимали привычку за это чувство. Ну, а если быть совсем честными, скорее всего, они не любили никогда, путая дружескую привязанность с настоящей потребностью, детскую влюблённость с более сильным взрослым чувством, а затем и простое желание физической близости со страстью. И признать эти факты было по-настоящему тяжело, но когда они сделали это и приняли совместное решение расстаться, то почувствовали одинаковое облегчение: в конечном счете оба были свободны. Гермиона только немного поплакала на плече у Рона, думая, что теперь точно всё изменится, а он, как умел, утешал, приговаривая, что всё будет хорошо. И в этом моменте чувствовалось столько тепла и понимания, что сомнений не осталось: они всё равно будут общаться, пусть не сразу, но, однозначно, опять станут просто друзьями, оставив несложившиеся романтические отношения в прошлом.
— Поживей, Грейнджер! — небрежно бросил начальник, когда она спешно собирала листы из едва доделанного документа, пытаясь выкинуть из головы разрыв с Роном.
— Тебя уже ждут на пятом — ты же не хочешь опоздать на свидание к возлюбленному, или как ты там называешь своё рыжее недоразумение? Ах, точно, прости, вы же расстались. Хоть какое-то разумное решение с твоей стороны за последнее время, Грейнджер!
Она в очередной раз промолчала, кипя от гнева, а следом, закусив губу и схватив увесистую стопку пергаментов, вихрем пронеслась мимо в направлении узкого длинного коридора, ведущего к лифтам, не забыв мысленно послать босса куда подальше в самой грубой манере, на какую была способна. И теперь Гермиона была уверена, что момент,
Конечно, она была зла, расстроена и раздавлена событиями этого ужасного дня, но все её негативные чувства затмевала другая мысль, гораздо более важная: она на самом деле не хотела опаздывать. Вот только спешила она не к Рону, которого её босс давно крепко недолюбливал за единичный и не слишком удачный порыв вступиться за неё.
Она спешила к человеку, который наверняка её ждал в темноте таинственного клуба. К тому, о чьём поцелуе думала всю ночь, до самого утра, а после целый день втайне мечтала повторить его и тут же ругала себя, зная, что вместо этого должна переживать из-за недавнего разрыва. Но, к своему стыду, Гермиона почти не вспоминала об этом, заставляя себя работать и бороться с совершенно другими мыслями, крутящимися в голове постоянно. И виной всему было новое чувство, настигнувшее её совершенно внезапно. Это чувство, вскружившее голову, не отпускало, не исчезало и не оставляло ни на минуту. Оно словно связало её, подчинило Империусом и заставляло вспоминать о Крисе ежеминутно. Вот и сейчас, стараясь не сбить с ног идущих навстречу волшебников, Гермиона не думала о Роне, не думала о том, как это должно быть больно — расстаться с мужчиной после пяти лет стабильных отношений. Вместо этого она думала о немыслимом: как хотела бы увидеть улыбку Криса, заглянуть ему в глаза, а ещё — поскорее услышать приятный низкий голос, который очаровывал, обволакивал, заставлял воображать самые смелые…
— Твою мать! — услышала она грубый вскрик, когда со всей силы столкнулась с каким-то мужчиной, отчего все её многочисленные папки и пергаменты разлетелись в разные стороны, а сама она, от силы удара, едва удержалась на ногах.
— Ох, простите меня, я такая неуклюжая, — тут же рухнув на колени, забормотала Гермиона и начала быстро собирать документы. Она даже не взглянула на человека, с которым столкнулось — времени было слишком мало.
— В следующий раз будьте осторожнее, — неприязненно буркнул знакомый голос, но, когда Гермиона это осознала, его обладатель почти скрылся из виду. Она лишь увидела силуэт высокого светловолосого мужчины, и что-то заставило её задержать на нём взгляд. В какую-то секунду она даже могла поклясться, что чувствует аромат Криса, но потом, встряхнув головой, отвела глаза и наконец, поднявшись на ноги, продолжила путь.
«Чего только не привидится! Похоже, ты серьёзно влипла, Гермиона», — пронеслось у неё в голове, когда она поднималась в лифте.
Гермиона тогда не знала, что, перед тем как завернуть за угол, Драко обернулся и замер, глядя ей в спину с похожими мыслями.
*
На этот раз он бесцеремонно плюхнулся рядом и закинул руку на спинку дивана.
— Ты сел со мной, — скорее вопросительно, чем утвердительно сказала Гермиона, почувствовав себя несколько неуютно, что, впрочем, не помешало телу затрепетать от вмиг проснувшегося дурацкого желания ощутить объятия Криса.
— Рад, что ты всё так же сообразительна, — невозмутимо отозвался он.
— Послушай, Крис… Я хотела поговорить о вчерашнем. Если ты думаешь, что после нашего… После того, что произошло, я сразу же… — предостерегающе начала Гермиона, на всякий случай решив обозначить дозволенные границы. В конце концов, как бы ей ни нравился Крис, должна же она сохранять девичье целомудрие! Ну, хотя бы попытаться ему дать понять, что оно у неё есть, хоть и сдаёт позиции в последнее время.
— Как, ты ещё не раздета? Вот чёрт. А я думал, раз у нас пятое свидание, могу уже смело прийти без брюк, — иронично усмехнулся он, но всё же убрал руку и совсем немного отсел.
Это, однако, мало что поменяло. Он был близко, очень близко, и эта близость волновала Гермиону. Причём волновала приятно, до предательских мурашек, до глупых мыслей, что в который раз ввергало в настоящее изумление.
— Значит, у нас свидание? — с лёгким удивлением поинтересовалась Гермиона, стараясь отвлечься, и чуть развернулась к собеседнику.
— У нас давно уже свидания вслепую, ты помнишь? Конечно, если тебе нужны цветы и шоколадные конфеты в знак подтверждения, то…
— Нет, не нужны, — резко ответила Гермиона, вспомнив, как часто она получала эти банальные подарки от Рона, пытавшегося быть «идеальным парнем», следуя советам излюбленной книги. А потом в памяти всплыл весь прошедший день, и настроение как-то сразу несколько упало.