Свиданка
Шрифт:
— Фрэнки, — медленно проговариваю я, — ты бы тоже искала оправдания, если бы он выглядел как Дэнни Де Вито?
Фрэнки уже открыла было рот, но впервые в жизни решила закрыть его, не издав ни звука.
— Я так и думала.
— Но он сексуален как дьявол, Джемма. Наглость и сексуальность идут рука об руку.
Я выдаю ей гримасу и изо всех сил стараюсь не выплюнуть кофе.
— Нет, это не так, — говорю я, — можно быть сексуальным и при этом необязательно быть наглым.
Фрэнки отмахнулась от меня будто я ребёнок и несу всякие глупости.
— Конечно, — сказала
Я уставилась на Фрэнки, затем через несколько секунд плавно опустила кофе на стол.
— Неважно. С Диланом все покончено. Я просто буду соблюдать дистанцию, делать свою работу и ждать окончания съемки. С ним всё. Я серьезно.
— Нет, не всё.
— Это окончательно. — Скрестив руки, я уставилась на пятно на стене, представив, что это лицо Дилана. Зазвонил мой телефон, и я с радостью, что есть повод отвлечься, схватилась за него, пока не увидела кто это: Дилан. Я перевела взгляд на Фрэнки, она уставилась на мое измученное выражение лица, словно на картинки в книге, и сочувственно пожала плечами.
— Слушаю, — ответила я на звонок таким ледяным голосом, что сама удивилась.
— Простишь меня?
Я сжимаю зубы, чтобы только не накричать на него.
— Святое дерьмо, Дилан!
— Что?
— Серьезно? Ты правда хочешь извиниться?
— Боже, какой у тебя сексуальный голос.
— Фи.
Дилан смеется, будто произносит какое-то заклинание. Заразно, тепло, гипнотизирующе. Словно бальзам, смягчающий мою колючую ненависть, которую я должна чувствовать к нему. Заклинание, которое возвращает меня в настоящее и заставляет меня полностью забыть, что он натворил. Человек, способный такое сделать, явно опасен.
Я перевожу свой взгляд на Фрэнки, чьи глаза настолько широки от удивления, что я тут же возвратилась к реальности.
— Если тебе от этого станет легче, я прикрыл тебя. Сказал боссам, что у нас пищевое отравление.
— Я знаю. От того, что ты вовлек меня в свою ложь, я не чувствую себя лучше. Зачем ты вообще мне позвонил? Разве у тебя нет случайной подружки для того, чтобы провести время?
— Я уже сделал это. Мы классно повеселились.
— Ты отвратителен, Дилан.
— Я имел в виду мотоцикл. Я просто позвонил извиниться.
— Прекрасно. Увидимся завтра.
— Нет! Стой… — я задержала дыхание, ожидая очередную гадость. Дилан выдерживает паузу, будто обдумывает, как сказать, чем застает меня врасплох. — Я поступил сегодня как мудак.
— Может потому что ты и есть мудак.
Он самокритично засмеялся, и я почти поверила ему.
— Скорее всего. Просто… я просто решил, что ты одна из них. Одна из этих высокомерных, контролирующих боссов, которые решили, что мне нельзя доверять. Я не могу этого вынести.
— Я больше чем кто-либо ненавижу эту ситуацию.
— Я знаю. Мне просто потребовалось немного времени, чтобы понять это.
Фрэнки жестами показывает на часы и встает, я улыбаюсь ей на прощание. Она хватает кофе и ускользает к выходу, лавируя между столиками.
— Хорошо, — говорю я с осторожностью, — это уже лучше. Тогда до завтра на съемочной площадке.
— Почему
— Зачем? Ты солгал всем о том, как на самом деле мы провели время, а теперь хочешь вернуться на площадку.
— Мы просто быстро восстановились. Покажем всем, что даже с пищевым отравлением мы готовы работать.
— Не знаю, Дилан. Может, покажем им завтра?
— Дело в том, что я хочу обсудить одно дело, — он сделал глубокий вдох. — Я думаю, нам обоим нужно обсудить наши рабочие отношения и попытаться выяснить, как быть, чтобы всё сработало. Я больше не хочу наступать тебе на пятки, да и ты, я уверен, не хочешь наступить на мину. Верно?
Я глубоко вздыхаю и тру переносицу.
— Хорошо, — медленно проговариваю я. Несмотря на то, что я все еще злюсь, мне нужно держать Дилана в этом новом режиме «продуктивного работника», чтобы быть уверенной, что завтра он летящей походкой и с улыбкой на лице появится на площадке. Так что в его словах есть смысл. — До встречи.
Я нажимаю отбой и кладу телефон обратно в сумку. То потрясающий любовник, то любезно извиняющийся засранец. Похоже, Дилан использует весь свой диапазон, и у меня место в первом ряду — хочу я этого или нет.
Дилан встречает меня у ворот съемочной площадки, и мы медленно добираемся до его трейлера, обменявшись вежливыми кивками и улыбками. Я соблюдаю дистанцию на случай, если вдруг Дилану взбредёт в голову еще одна какая-нибудь идея. Я знаю, что я планировала не разделять с ним замкнутые помещения, но сейчас необходимо войти в его трейлер, так как существует риск потерять работу.
Он падает на угловой диван, а я остаюсь посреди трейлера со скрещенными руками.
— Ну и? — говорит он, пожимая плечами и разводя руками. — Как именно будем действовать?
— Честно говоря, я не знаю. Полагаю… мне просто надо наблюдать за тобой в течение дня. Я позвоню тебе утром, чтобы убедиться, что ты выехал на съемочную площадку и буду с тобой до твоего возвращения домой. Если честно, я никогда не занималась этим раньше. Моя настоящая работа зависит от всего этого. На самом деле, я работаю в финансовом отделе и должна заниматься инвестициями, но опекуна найти не удалось и, к счастью, выбрали меня. — Я уставилась на него.
— Ты уверена, что справишься?
Я закатываю глаза и делаю шаг.
— У меня нет выбора, — говорю я. Мне бы хотелось закричать, наорать на него. Спросить, какого хрена он бросил меня в такой глуши от студии, и чем он думал и думал ли вообще, как я вернусь обратно. Я бы хотела сказать ему, что у меня есть своя личная жизнь. Но я должна сохранять хладнокровие и держать дистанцию между нами, если получится.
Дилан смотрит на меня, и я начинаю чувствовать покалывание по всему телу, и мой гнев все больше рассеивается. Внезапно я ощущаю себя обнаженной и уязвимой, стоящей посередине его трейлера, пока он улыбается мне. Все четче вспыхивают образы той ночи, его мокрого обнаженного тела, как он подходил ко мне с похотью в глазах и решимостью во всем теле — всё это невольно всплывает в моей голове.