Свидетель тени
Шрифт:
“Хорошо”, ответил Кейл и вместе с Джаком спустился вниз.
Из древнего деревянного шкафа они извлекли тарелки, чаши и прочую более-менее чистую утварь, и уселись за прочно сбитым столом. Через несколько минут Матильда, теперь одетая в выцветшую ночную рубашку, спустилась по лестнице и прошла в кухню, чтобы разжечь очаг. Она все еще ворчала.
“Похлебка, хлеб и эль — больше ничего нет”, сообщила она через плечо.
Кейл с состраданием улыбнулся Джаку. “Похоже, рыбная похлебка в качестве последнего обеда тебе гарантирована, как ни пытайся”.
“Видимо так”, халфлинг рассеяно провел пальцем сквозь огонек свечи. “Это судьба, Кейл, а с судьбой бороться бессмысленно”.
Довольно скоро из Матильда появилась из кухни, держа поднос с миской дымящейся похлебки, караваем черного хлеба дневной давности и кувшином эля. Положив его на стол, она наполнила их чаши элем, и доверху налила в тарелки густого варева.
“Берите сколько хотите”, сказала она. “Об уборке не беспокойтесь, утром я все сделаю”. Отступив на шаг, она решительно встретилась взглядом с Кейлом. “Но теперь я отправляюсь в постель, золото там или не золото. Приличному народу сейчас положено спать”.
“Верно. Спасибо, Матильда, и доброй ночи”.
Сбитая с толку вежливым ответом, она опять что-то забормотала, и медленно поднялась по потрескивающей лестнице.
Джак и Кейл ели молча. Пока они поглощали пищу, мысли их были заняты совсем другим.
За очередной ложкой похлебки — она оказалась вкусной, как и говорил Джак, — Кейл огляделся вокруг. Хотя сейчас комната была пустынна, утро несомненно наполнит ее оборванными людьми с запятнанными душами. Самые разные персоны, включая вконец опустившихся пьянчуг, воров в бегах, убийц за работой и прочих обитателей дна, все кто добрался до пристанища Матильды с достаточной суммой денег для ночлега. В Вестгейте Кейлу не раз приходилось завтракать до зари в точно таких же комнатах.
Вот кто ты, подумал он, и не ощутил горя, только усталость. Долгие годы он пытался отрицать это, быть просто дворецким и хорошим человеком, но он слишком устал чтобы отрицать свою природу. Его душа также покрыта грязью, и здесь его место.
“Тьма”, выдохнул Джак. Он отложил ложку, и уставился на Кейла разинув рот.
Кейл отмахнулся от свечного дыма. “Что?” Его ладонь опустилась на рукоять меча, и он полувстал со стула. Его глаза обежали сумерки комнаты, но не обнаружили ничего. “В чем дело?”
Рука Джака опустилась к мешочку, где он хранил свой священный символ. “Только что…”, выдавил он, все еще не придя в себя. “Дым. Он… сгустился в маску перед твоими глазами”.
“Ты ошибаешься”, инстинктивно запротестовал Кейл, но по коже у него пробежали мурашки.
“Нет”, уверенно ответил Джак. “Проклятье. Что-то тут творится, Кейл. С Ирсилларом. С нами. Что-то большое. Темное и пустое, но я чувствую”. Он достал свой символ и потер его костяшками пальцев.
“Слушай, Джак. Когда я встретился с Ирсилларом, он назвал меня Чемпионом Маска”. Он чувствовал себя полным кретином, произнося это вслух, но факт есть факт. “Это что-то тебе говорит?”
Джак покачал головой, но его глаза внимательно изучали Кейла.
“Еще он сказал, что есть второй, что есть два чемпиона Маска”. Он взглянул на друга вопросительно. “Можем мы быть этими двумя?”
Халфлинг мгновенно замотал головой, держа свой священный символ между пальцами. “Совершенно невозможно. Ты можешь быть одним, это да, но я никак. Я жрец Брандобариса, и не могу служить иному божеству, тем более Маску. Если и есть второй Чемпион, то точно не я”.
Кивнув, Кейл откинулся на стуле, потягивая эль.
Джак подался вперед, глядя ему в глаза. “Однако это подтверждение, Кейл. Боги замешаны в этом. По крайней мере Маск. Кейл, … я думаю ты призван”.
“С ума сошел”. Глотнув эля, Кейл попытался унять дрожь в руке.
Джак коротко засмеялся. “В это нелегко поверить, знаю”. Он отпил собственного эля. “Ты знаешь, как я стал жрецом Брандобариса?”
Кейл отрицательно покачал головой. Они никогда не обсуждали, как очутился Джак в рядах жречества Хитреца. Его радовала возможность узнать больше о друге.
“Дело было в канун Конца Года, в Год Змея”, начал Джак, “как раз после Времени Бед, мне тогда было двадцать шесть”. Его голос стал отдаленным, углубившись в воспоминания. “Я тогда работал в Хиллсфаре. Один”, добавил он весело подмигнув и хлебнул из чаши.
“Кейл, я пробрался на виллу и ушел оттуда без сучка без задоринки, нагруженный добычей. Мне хватило бы королевских картинок на два года”. Он хмыкнул и покачал головой. “Но я был молод и глуп. Действительно глуп. Взял слишком много, чересчур тяжелый груз. Я спустился по стене на десять футов, потерял равновесие и упал”.
“Упал! Ты?” Халфлинги известны тем, что скалолазы из них получаются не лучшие, но Джак давно доказал свою принадлежность к исключениям из этого правила.
Джак кивнул, улыбаясь. “От меня должно было остаться кровавое пятно да куча монет внизу”. Он сжал священный символ и наклонился вперед. “Но я опустился наземь словно перышко”.
Кейл понимал, что это означает, он слышал такие истории прежде. “Божественный дар”.
“Дар”, согласился Джак. “Я отдал всю добычу первому жрецу Брандобариса, которого сумел найти. И там же принял посвящение. Меня позвали. Понимаешь?”
Кейл потянул эль. “Понимаю… но как ты узнал, что это Брандобарис выбрал тебя? Почему не какой-то иной бог? Просто удача? Или вообще прихоть проходящего поблизости мага?”
“Нет, нет, это был Хитрец, вне всяких сомнений”. Джак кивнул задумчиво, поглаживая подбородок. “Ну как мне объяснить? Наверное, это по-своему для каждого, Кейл, но я просто… знал, так? Как ты знаешь, что твоя мать это твоя мать, хоть и не видел, как она дарит тебе жизнь”. Скрестив руки, он проницательно посмотрел на Кейла. “С тобой нечто подобное уже случалось?”