Свидетели 8-го дня
Шрифт:
Что и говорить, а умеет Максимилиан преподнести самую обычную вещь и реальность так самобытно и глубоко для тебя интересно, что Алекс начинает углубляться в размышления насчёт представленных ему на суд концепций объяснения этого мира вещей вокруг тебя и себя в нём, как можно понять, то тоже одной из вещей, кто определяет этот мир и его возможности для стабилизации.
И за всеми этими внимательными мыслями, Алекс как-то пропустил вопрос Максимилиана. – И как думаешь, кто из них опоздает туда, куда он рассчитывает не опоздать? – вдруг задаёт вопрос Максимилиан. Алекс одёрнутый этим вопросом от своих мыслей, смотрит на Максимилиана, и всё-таки находит, что ответить.
– Вопрос звучит слишком расплывчато и без конкретики. Его можно хоть к чему привязать. – Отвечает Алекс, требуя от Максимилиана коррекции своего вопроса.
– Скажем так, на свою службу. – Поправил себя Максимилиан.
Алекс вновь бросает свой взгляд в сторону этих людей за столиком, и начинает в них для себя отмечать и другие зрительные различия. Возможно близко связанные с их внешней природой, – тот из них, насчёт кого его природа поскупилась в плане дачи гормонов роста, и что им компенсировалось ростом в свою ширь во все четыре стороны, раз с ним так распорядилась природная судьба, во всём спешил, тогда как его коллега по роду служебной деятельности, кто за один шаг сделает столько же, сколько его менее рослый коллега за три, само собой пользовался этим своим преимуществом и вёл себя размеренно, чуть ли не медленно, – а возможно может так о них решил Алекс думать.
И тут выводы насчёт заданного ему вопроса Максимилианом, сами собой напрашиваются. Тот, кто всегда спешит, тот всегда опаздывает, а кому не спешить не надо, тот всегда приходит вовремя. О чём Алекс и озвучил Максимилиану.
На что Максимилиан не сказал, ни да, ни нет, а он предложил во всём отталкиваться от фактов действительности, и пройти до того пункта назначения, который будет определять итоговость рассматриваемого ими события.
– Там и посмотрим. – Вот так пространно говорит Максимилиан, вставая из-за стола. Из чего Алекс одно лишь понял. Максимилиан определённо в курсе того места, куда держат путь эти двое людей. Плюс он ещё что-то, пока ему неясное задумал, с чем он и будет его знакомить по ходу прихода в этот пункт назначения. И эта его задумка, наверняка, связана с бытующими здесь правилами и законами коммуникации и становления через них себя. А к этому итогу все мы движемся по эволюционному пути, где сам процесс эволюционного развития и завязан на том, чтобы развить человека до своего совершенного предела на данный отрезок времени. Чтобы на близ лежащее будущее, он был готов ему противостоять.
К чему Максимилиан и начал подводить Алекс во время их хода по мостовой в неизвестную для Алекса сторону. Правда, для него в этой локации не было совершенно знакомых мест, и тогда получается, что выбор у него не особо был сложный, раз любые из четырёх сторон, на который делился субъектно окружающий мир, предполагали и несли в себе для Алекса новый мир и неизвестность. И Алекс поэтому не спрашивал Максимилиана о том, куда они сейчас идут. Всё равно любой его ответ предполагал один и тот же ответ: скоро узнаешь.
И такая скоростная характеристика данной ознакомительной для Алекса информации, совершенно не была связана с тем, что эту информацию до Алекса следует довести максимально скоро, а то она, как скоропортящийся продукт, испортится. Ведь всё, что очень близко и напрямую связано с временем и на нём завязано, а с ним Алекс и собирался работать, действительно является скоропортящимся продуктом. И если вовремя (ещё бы знать точно, что есть это вовремя) не использовать по своему назначению тот продукт жизнедеятельности человека, одним из компонентов которого является время, то он, как минимум устареет, реально станет пресным, а в залежалых случаях протухнет или прокиснет.
Как, например, в случае журналисткой деятельности, донесения до потребителя свежей информации. Где основной продукт потребления и продажи до конечного потребителя является какая-нибудь новость. Которая такой может именоваться только если она будет озвучена первой. И оттого все новостные агентства, чтобы и дальше иметь право так называться и есть хлеб с маслом, устраивают такие гонки за новостями, лучше свежими и горячими. Озвучь которые, к примеру, завтра, через сутки после того, как они не просто имели место быть, а сразу с момента их освещения (они только с этого времени рождаются), когда актуальность этой информации уже не имеет прежнего значения и о ней, если ещё и помнят, то лишь в памятливом значении, то ты в тот же момент потеряешь лицо передовой и актуальной журналистики, и будешь записан в мемуаристы и историки.
А актуальная журналистика в чём-то таком, о чём Алекс может только догадываться, завязана на свидетельстве свидетелей 8-го дня, с этого первого дня открытия человеком себя. А ведь пропусти этот знаковый день тот люд людской, кто живёт не одним только земным бытием, а он своим осознанием реальности освещает реалии жизни (вдыхая в неё дух сознания, он её оживляет), то кто знает, кто тогда бы взял бразды правления и руководства переданным творцом человеку имуществом. И не лежало ли бы оно где-нибудь в стороне, а может быть и рядом с нами также бесхозным, пылясь и заветриваясь временем. А так, в тот самый день, от рождества мысли о построении мира и начала его строения, нашлись те самые светлые умы среди человечества, кто не побоялся на себя взвалить весь этот груз ответственности за судьбу человечества прежде всего и мира вновь для него созданного, и повёл за своей путеводной звездой ту часть человечества, кто выбрал для себя путь осознанности.
И по следам таких рассуждений Максимилиана, озвученных им в общих и пространных словах, а также по следам прежних вступлений прохожих по этой мостовой, следовал Алекс, не слишком углублённо слушая Максимилиана, всё больше отвлекаясь по сторонам, изучая местную архитектуру и природу систематизации местного ореола жизненного обитания.
И судя по тому, что Алекс приступил к изучению нового для себя мира с его архитектуры, то он не такой уж большой профан в деле открытий для себя новых миров и жизненных пространств. Правда, при общей тенденции при строительстве зданий, ставить во главе угла экономическую составляющую, а уж затем только волю заказчиков всей этой архитектуры, со своим неприкрытым для любых ветров тщеславием, не даёт возможности разыграться их фантазии в деле вознесения на пьедестал величия своих личных амбиций. Приходиться нынче всем считать дебет и кредит, и считаться с тем общественным мнением, которое тебя и вознесло на этот высокий пьедестал собственного самомнения и амбиций.
А закладывать фундамент корпоративного успеха, это как-то лично тебя не впечатляет, и оттого все эти монстры зданий корпораций, так безлико друг на друга своим монолитом исполнения похожи. Мол, не смей к нам подходить с критикой и претензией, если из личного, крайне болезненного опыта не захочешь узнать, что есть такое горечь судебного поражения, затем банкротство, и как итог своей никчёмной жизни, отдельное место на свалке истории.
И вот на этих, обоюдно разнящихся мыслях и отвлечениях, к полной неожиданности для них обоих, им вдруг и очень резко, дорогу преграждает какой-то тип, самой неуловимой на распознание наружности, и не успевает прежде всего Алекс, а затем уже Максимилиан сообразить, что всё это значит, и на каком таком основании их вынуждают чуть ли не споткнуться на месте, что б не налететь на этого типа, как им всё это начинает разъясняться так предельно жёстко, напористо и беспредельно в рамках закона, что они только и успевали делать, как болезненно реагировать на тычки этим типом им в бока каким-то стальным предметом.
А так как из них двоих только Алекс имел мало какие понятия о местных нравах и правилах поведения, то с Алексом первым и была проведена разъяснительная работа в деле доведения до него, что от него требуется делать и не делать. Где ему, как только они оказались в глубине подворотни, куда их задвинул этот перегородивший им дальнейший путь тип, с разворота врезали рукояткой пистолета, и Алексу от такой неожиданности, а уж только затем от силы удара, ничего не оставалось делать, как есть рухнуть на землю. И ожидаемо не очень для себя удачно, треснувшись затылком об какую-то выбоину.