Свидетели 8-го дня
Шрифт:
Ну и пока Алекс в себя выключенного ударом в подбородок не приходит, и всё пытается руками под собой нащупать основания для своей устойчивости на этом перекрёстке одной из многих жизненных ситуаций, – при этом слуховой нерв у него не отключен, и он может всё из происходящего рядом с ним слышать, этот тип начинает разбираться с Максимилианом, основной целью его преграждения им пути.
О чём становится ясным уже с первых слов этого преступного типа, с которыми он схватил Максимилиана, демонстрируя угрозу его жизни пистолетом, добившись таким образом его податливости и согласия проследовать вслед за ним, куда, бл*ь, он скажет. Ну а всякий преступный элемент в таких случаях действует всегда по одной и той же схеме. Так он, сломив волю потерпевшего
И как не неожиданно для вот таких не самых частых и тривиальных случаев выясняется Алексом, ещё только находящимся на пути к тому, чтобы быть совершенно непричастным ни к чему лицом, практически свидетелем, то этот тип с преступными намерениями, отлично знает Максимилиана, и если бы не Максимилиан и его общественная деятельность, то этот тип никогда бы не встал на этот преступный путь, жил бы своей простой и пусть никчёмной жизнью, ловя рыбу в пруду, и в общем, как это всегда такими типами говорится, то он ни в чём не был виноват, а его к этому преступному деянию подтолкнули, и понятно с помощью кого. А вот если бы Максимилиан его не трогал, то он бы сейчас прошёл спокойно мимо этого проулка, очень удобного для совершения вот таких преступлений – здесь относительно пустынно, заброшенно и главное, нет фиксирующих твоё преступление камер, – и всё шло бы своим иным чередом.
– Ну что, не ожидал меня встретить?! – с демонстративным напором на то, что Максимилиан просто обязан был его ожидать и встретить (необязательно здесь, но где-нибудь точно), выкатив за орбиты свои зенки, еле сдерживается от злости этот преступный тип, явно больше нервничающий, чем Максимилиан. Что указывает на то, что для него эта встреча гораздо важней, чем для Максимилиана. Кто запросто обошёлся бы без этого события в своей жизни, тогда как этот его визави, к нему долго готовился, моделируя в голове всю эту в будущем ситуацию.
И как часто и в основном бывает, то не всё идёт по тому плану, который ты разработал. И в данном случае, этим типом не был предусмотрен Алекс, кого и пришлось вывести из числа прямых участников этого события ударом ребра револьвера. Впрочем, то, что кажется на первый взгляд помехой, вскоре оказывается полезным.
Максимилиан же между тем, хоть и повёл себя так, как того от него требовал этот преступный тип, идя навстречу всем его требованиям, тем не менее, сохранил за собой независимую позицию, с которой он посмотрел сверху вниз на своего оппонента (этому позволял его более высокий рост и хладнокровная позиция), так и разрывающегося на дёрганное поведение от внутренней разбалансировки, и дал ответ на этот его вопрос риторического характера. – Ожидал, не ожидал, это не тот вопрос, на который ты хотел бы получить ответ.
– А ты опять хочешь за меня отвечать. – Раздражился визави Максимилиана. – Ну да ладно. А вот скажи мне. Ты стал свидетелем того, что инстинкт самосохранения в тебе всё также присутствует и от него ты никуда не денешься?
– Стал. – Сухо отвечает Максимилиан. И такой краткий ответ Максимилиана получает для преступного типа большее удовлетворение, нежели если бы он дал более развёрнутый ответ. И преступный тип даже в себе несколько успокаивается и с уже насмешкой, но правда язвительной, делает следующее обращение к Максимилиану. – Ну а теперь скажи. Пришло моё время, которое ты отрицал при нашей последней встрече.
– Ты опять неверно трактуешь мои слова. – Только это сказал Максимилиан, как его оппонента опять начало всё раздражать и потрясывать от злости на Максимилиана. Чья позиция на этого типа осталась нерушимой, а то, что он только что признал за ним, так это всё даже не уступка, а хитрый манёвр разума, загоняющего оппонента Максимилиана в ловушку разума. – Я говорил другое. – С акцентом на убеждение своего оппонента говорит Максимилиан. – Для тебя нет и не будет другого времени. Оно для тебя всегда одно и тоже, и каждый твой сознательный момент всегда с тобой.
И тут оппонент Максимилиана чуть ли не взрывается на месте от переполнившей его до предела злобной досады и возмущения. И он не осмысленно отпускает прижатого к стенке здания Максимилиана, жёстко хватается руками за свою голову и под яростное словесное сопровождение, начинает её сжимать и трясти. – Нет! Ты меня не заговоришь! У тебя не получится меня снова загнать в свою логическую ловушку. Я тебе этого не позволю сделать!
И так этого типа начинает внутренне колбасить и расшатывать в разные стороны, что он не видит куда его ноги бросает и он ими вступает. А это всё приводит к тому, что он своими ногами цепляет распластавшегося на земле Алекса, что и выводит того из своего бессознательного состояния. Правда, этот тип не ставил целью привести в чувства Алекса, когда он принялся себя трясти, о чём указывает то, что он пару раз врезал ногой по грудине Алекса.
Ну а в итоге этого своего безумного танца, этот негодяй окончательно взрывается в своём психе и с готовностью, наконец-то, применить свой инструмент по решению всех своих проблем и убеждения своего противника, револьвер, бросается с ним на Максимилиана, и вновь тычет им ему в висок.
– Я тебя убью прямо сейчас! – практически орёт в лицо Максимилиану этот бешеный тип. – И избавлю мир от этого вируса, хотя бы от одного свидетеля.
На что Максимилиан смотрит с прежней свидетельской невозмутимостью и отстранённостью, и даёт ответ. – И твой поступок будет в пределах разумного, вполне соответствуя твоей точки зрения анархиста. – И ожидаемо уже и Алексом, приподнявшимся на колени и смотрящего на развивающиеся с Максимилианом события с этого полу присеста, этого типа в очередной раз в себе перемыкает от разъяренности, и само собой его руки так и не доходят до применения оружия. А его начинает трясти от бешенства, и он, пуская слюну, начинает всё сказанное Максимилианом оспаривать, и, судя по тому, как он всё это делал, то он больше пытался себя оспорить, вступив в жаркий дискуссионный спор с самим собой.
– Нет! – С жалкой попыткой выдавить из себя насмешку над сказанным Максимилианом, качая головой в стороны, проговорил хриплым голосом этот преступный тип. – По твоему не выйдет. Я больше не позволю тебе меня запутать. – Здесь он резко так отводит от виска Максимилиана револьвер и, бл*ь, для Алекса, наводит его на него. Отчего Алекса прямо-таки прижимает к земле какая-то неестественная сила более мощного притяжения, которая видимо вступает в свои права воздействия на человека, когда он сильно напрягается при виде реальной угрозы для своей жизни, и непонимания причин того, почему всё это случилось именно с ним.
– А ведь меня моя интуиция ранее предупреждала о том, чтобы я сидел дома и никуда не ехал, а я как обычно её не послушал, и в итоге нарвался на вот такой интригующий сюжет. – И что только в голову не придёт, когда на тебя смотрит дуло пистолета. И Алекс под дулом направленного на себя оружия даже начал рассчитывать на чудо. – С такого расстояния промахнуться тоже можно. Тем более у него руки трясутся, и особой кучности при такой стрельбе не добьёшься. А если учесть не особую мотивацию в моём устранении этим преступником, а скорей даже наоборот, ему будет желательно на моём примере попугать Максимилиана и добиться от него выполнения выдвинутых им условий, то… Кстати, каких? – А вот дальше Алекс не смог пойти в своём рассуждении, застряв на этом вопросе, который и перевёл его внимание на Максимилиана. Кто стоял у стены дома как ни в чём не бывало, с каким-то прямо корёжащим Алекса визуальный слух равнодушием, и смотрел на предпринятые шаги этим преступником в плане его убеждения быть с ним более покладистым.