Свидетельствуя о Христе до смерти… Екатеринбургское злодеяние 1918 г.: новое расследование

Мультатули Петр Валентинович

Таким образом, деятельность «Полярной звезды» изначально носила ярко антиправительственный характер и была нацелена на свержение русского самодержавия. Достаточно сказать, что среди ее членов был такой ненавистник русской государственности, как украинский националист Симон Петлюра.

К 1913 году масонство становится реальной антицарской и антирусской силой, и «Великий Восток» решает соединить все масонские организации в один кулак. В 1913 году, накануне Мировой войны, создается «Великий Восток народов России», во главе которого стоял Верховный Совет. 16 декабря 1916 года Керенский занял должность Генерального секретаря ВВНР. Интересно, что в ночь с 16 на 17 декабря 1916 года в Петрограде был злодейски убит Г.Е. Распутин, чье убийство стало первым выстрелом революции.

Вся политическая

карьера Керенского творилась и направлялась западными масонами. Большевик В.Д. Бонч-Бруевич писал, что Керенский был «вспоен и вскормлен масонами, еще когда он был членом Государственной Думы и был специально воспитываем ими»¹².

«В течение всего 1916-го и в начале 1917 года, – пишет современный историк В. Ерофеев, – Керенский стремительно усиливает свое влияние в кулуарах российской политики. Именно руководящей ролью в тайной масонской организации можно объяснить тот факт, что при формировании Временного правительства 2 марта 1917 года Керенского сразу выдвинули на пост министра юстиции. Уже с 30 апреля он стал военным министром, а с 8 июля занял кресло главы (министра-председателя) Временного правительства»¹³.

«А.Ф. Керенский, – писал А. Демьянов, – в составе кабинета с самого начала стал играть первенствующую роль. Это сказалось и в том, что в то время, когда искали людей для назначения на различные ответственные должности, кандидаты, указанные Керенским, почти все проходили. Популярным Керенский оказался и среди иностранных представителей, которые по различным вопросам считали нужным заходить к нему, хотя дело относилось к ведению других министров»¹⁴.

Эта принадлежность к масонству делала из Керенского человека, не способного на самостоятельную политику, вернее, его политика преследовала сначала интересы Великого Востока Франции, и только потом интересы российского правительства.

Керенский сам раскрывал свою подневольную сущность, когда говорил о своих ощущениях во время выступлений перед аудиторией: «Что скажу – не знаю. Повеление, приказ, что сказать, идет откуда-то, из глубины. Такой приказ, которого ослушаться нельзя, – строгий настойчивый приказ. Слова подбираю только вначале, перед тем как начать. Ведь приказ должен быть передан точным и ясным языком»¹⁵.

Эти слова, которые сами по себе удивительно похожи на масонские тексты, точно определяют суть Керенского, как политического деятеля – исполнителя чужих приказов.

Эту сущность Керенского хорошо понял великий русский физиолог И.П. Павлов, когда говорил: «О, паршивый адвокатишка, такая сопля во главе государства – он же загубит все/»¹⁶

«Душа Керенского была "ушиблена" той ролью, которую история ему – случайному, маленькому человеку – навязала, и в которой ему суждено было так бесславно и бесследно провалиться»¹⁷ (В.Д. Набоков).

Это утверждение Набокова верно лишь отчасти. Керенский, конечно, не обладал никакими государственными или политическими талантами, был мелкой и слабовольной личностью. Ошибочно было бы думать, что Керенский определял события. Поставившая его у власти масонская сила эгоистично требовала от него продолжения войны во что бы то ни стало и тем самым готовила Керенскому политическое самоубийство. Не Керенский «бесславно и бездарно провалился», а его бездарно и бесславно провалил «Великий Восток». «Временное правительство, – писал Ф. Дан, – слепо шло на поводу у дипломатов Антанты и вело и армию, и народ к катастрофе»¹⁸.

Н.Н. Берберова пишет: «Между январем и августом 1917 года в Россию приезжали члены французской радикальной социалистической партии, которая во Франции в это время быстрым шагом шла к власти. Эти люди приезжали напомнить ему (Керенскому. – П.М.) о клятве, данной им при принятии его в члены тайного общества, в 1912 году, в случае войны никогда не бросать союзников и братьев по Великому Востоку, тем самым не давая ему возможности не только стать соучастником тех, кто желал сепаратного мира, но и обещать его. <…> Чтобы скрыть свою связь с масонами и сдержать клятву, данную Великому Востоку, Керенский говорил после 1918 года в Лондоне, что он потому хотел продолжать войну, что считает, что царский режим хотел сепаратного мира. Мельгунов считает, что царский режим этого никогда не хотел, но выдумка Керенского очень удобно помогла ему скрыть действительную причину желания продолжить войну во что бы то ни стало: связь с масонами Франции и Англии и масонская клятва»¹⁹.

Полная подконтрольность Керенского масонской власти отнюдь не означает, что Керенский не обладал вообще никакой властью. Наоборот, в рамках масонского ставленника, в рамках исполнителя, Керенский должен был обладать огромной властью. В первые постфевральские месяцы газеты, журналы, митинги – всё кричало о «великом народном вожде». Вот что, например, писал в «Ниве» о Керенском некий В.В. Кирьянов: «Кому неизвестно теперь имя Александра Федоровича Керенского – первого гражданина свободной России, первого народного трибуна-социалиста, первого министра юстиции, министра правды и справедливости? Изо дня в день пишут теперь об А.Ф. Керенском в газетах и журналах всего мира: десятки приветственных телеграмм летят к нему изо всех концов России и Европы; сотни депутаций от русских и иностранцев приветствуют в его лице революционный русский народ, создавший «улыбающуюся», справедливую, благородную революцию. Словом, нет теперь популярнее человека, нет известнее имени Александра Федоровича Керенского…»²⁰

Этот панегирик можно было продолжать без конца. В 1917 году Временное правительство выпускает памятный жетон, посвященный Керенскому. Этот жетон имел на аверсе портрет Керенского, а на реверсе надпись: «Славный, мудрый, честный и любимый вождь свободного народа». Это повсеместное славословие Керенского, изображение его как «друга народа», «народного вождя» было призвано оправдать установление в его лице диктатуры масонства, прикрытой словесной «демократической» завесой. Другое дело, что на нужного западному масонству диктатора Керенский не походил. Он был выдающийся демагог и ниспровергатель, но бездарный руководитель. Это хорошо понимали даже его коллеги из Временного правительства. Адвокат Н.П. Карабчевский приводит слова председателя Временного правительства князя Г.Е. Львова, сказанные им о Керенском: «Вы хорошо его знаете, ведь он из вашего адвокатского круга… Вы верно судите: он был на месте со своим истерическим пафосом, только пока нужно было разрушать. Теперь задача куда труднее. Одного истерического пафоса ненадолго хватит. Теперь и без того кругом истерика, ее врачевать надо, а не разжигать!»²¹

Но именно такой, «истеричный ниспровергатель» в качестве «демократического» диктатора и был нужен западным союзникам. Он был управляем, предсказуем, а главное, покорен. Берберова пишет о «требованиях, почти приказаниях», которые Керенский получал от западных союзников. Таким образом, можно с уверенностью сказать, что действия Керенского и возглавляемого им Временного правительства есть, в большей своей части, действия «Великого Востока» Франции, а так как большинство государственных и политических деятелей Французской республики того времени были членами того же «Великого Востока», то и, в значительной степени, действиями французского правительства. По действиям Керенского во многом можно судить о той политике, какую западные державы проводили в России после февральского переворота. Несомненно, это касается и Царской Семьи.