Свинцовая орда
Шрифт:
Он достал автомат Калашникова, два полных магазина и картонную упаковку с патронами, достал «мосинку» и две «лимонки».
— Откуда такое богатство? — разумеется, изумленно спросил я.
— Жизнь такая, — ответил Олег Карлович. — Автомат китайского производства, насколько я знаю, так что надолго его не хватит скорее всего. Да и патронов, наверное, маловато?
Я задумчиво кивнул. И спросил, перебив деда:
— А к винтовке патроны есть?
— Да, есть.
Олег Карлович нырнул в тайник еще раз и достал маленький холщовый мешочек:
— Патроны здесь… Времена
— Кому отдать винтовку? — сразу уточнил я. — Вы сами будете стрелять?
Олег Карлович странно посмотрел на меня:
— Ну, если больше некому…
Я прикинул: как стреляет Слава, я знаю. Честно говоря, не впечатляет. Я даже не знаю, кому будет страшнее — тому, в кого он стреляет, или тому, кто находится рядом? Как стреляет Леха, я не знал вообще. Впрочем, какая разница. Одна старая винтовка все равно большой роли не сыграет. Хотя, помню, в 92-м году отважные корейцы при погромах в Лос-Анджелесе отбивались нашими «калашами» и американскими штурмовыми винтовками от толп взбесившихся негров. Да и в Новом Орлеане эти штуки помогали некоторым домовладельцам успешно отбивать атаки многочисленных мародеров. Конечно, «мосинка» не «AR-15», очень жаль…
— А вы, Олег Карлович, хорошо стреляете? — спросил я.
— Когда-то ходил в тир и даже имел разряд по стрельбе. Но это было давно, — ответил бравый старик.
— Все равно, талант не пропьешь. Вы и будете стрелять. А «лимонки» лучше отдадим Леше и Славе.
Мы не стали ставить тяжелый блок на место, а поспешили вытащить оружие на поверхность, то есть в дом. Я позвал друзей и торжественно вручил им по гранате. Игорек побледнел и проговорил:
— Боже, моя машина! Что с нею будет?
По-моему, у чувака что-то явно случилось с головой. Что-то не очень нормальное. Хельга уничижительно взглянула на брата.
— Мне тоже нужно оружие, — заявила она.
— Ничего больше нет, — с искренним сожалением сообщил я ей, — иначе, конечно, вручили бы. Скажите спасибо вашему деду, что мы вообще хоть как-то вооружены. Иначе пришлось бы сражаться добрым словом и белыми одеждами — как Махатма Ганди.
Хельга хмыкнула: мне кажется, упоминание великого индийца пришлось ей по вкусу.
Леха, уже снова дежуривший у калитки и наблюдавший за всем происходящим на улице, замахал мне рукой. Я немедленно кинулся к нему. Он показал мне рукой на узбекский квартал. Масса людей явно строила баррикаду.
— Что за хрень? — спросил меня товарищ.
— Знаешь, Леха, дело, похоже, швах, — тихо сказал я. — Это мне мой скромный опыт подсказывает. Смотри. Стрельба в городе не стихает?
Леша согласно кивнул головой.
— Узбеки имеют больше информации, чем мы?
— Однозначно.
— Да, и если они строят баррикаду, значит, здесь что-то будет. Весьма неприятное. И еще. Если ты присмотришься… Или мне кажется? Да нет, точно! Они строят еще и вторую баррикаду — с другой стороны. Это значит, что или прийти могут с любой стороны, или что придут с двух сторон. И еще — самое главное. Мы — вне баррикады.
Леха взглянул на меня: глаза у него были по пять копеек.
— Будем вести огонь с фланга, — бодро сказал я.
Ну надо же мне было что-то ему сказать? Пусть лучше думает, что все у нас под контролем. Мы только ждем на помощь армию Венка. И все будет зер гуд!
Леха остался на посту, я вернулся в дом и рассказал обо всем, что мы только что увидели. Нина Иосифовна побледнела, пришлось дать ей валерьянки. Все важные документы мы решили спрятать в безопасном месте. Нам не пришло в голову ничего лучшего, чем поместить их в небольшой пластиковый ящичек, выкинув оттуда нитки, иголки, ножницы и наперстки, и закопать его около мастерской. Игорек предложил спрятать документы в подвале в том же тайнике, в котором раньше лежало оружие. Но я предположил, что, если дом сгорит и обрушится, мы до этих документов доберемся в самом лучшем случае очень не скоро. Честно говоря, я и сам не был в этом уверен, просто мечущийся Игорек раздражал меня с каждой минутой все больше и больше.
Услышав про то, что дом может сгореть, Олег Карлович скрипнул зубами, но мне, честно говоря, было не до его моральных страданий. Теперь вопрос стоял в самом элементарном сохранении жизни — не только клиентов и моих друзей, но и своей собственной.
Перебирая в памяти последние события, я и сам скрипел зубами, но совсем по другой причине. Я вспоминал, сколько было возможностей покинуть Ош до начала этого кошмара, как тупо мы ими не воспользовались и в результате оказались просто заперты здесь, в доме, при полной невозможности бежать. Да, я понимал, что если бы мы уехали раньше, то под раздачу попали бы Олег Карлович и его жена. Но кто они мне? Даже не клиенты. Всех не спасешь!
— Олег Карлович, — сказал я во всеуслышание, — давайте женщин, если что, отправим в ваш замечательный подвал.
Хельга хотела сказать что-то протестующее и, видимо, едкое, но дед ее опередил:
— Отлично! Даже если рухнет дом, там толстый бетонный пол и отличная вентиляция. Вы там точно уцелеете, и прожить там можно несколько дней. А дальше видно будет. Я согласен.
— Я не хочу, — с вызовом ответила Хельга. — Я буду с вами.
Олег Карлович повернулся к ней всем телом:
— Оленька! Ты моя самая любимая внучка. А Нина — любимая жена. Дороже вас у меня нет никого. Я очень хочу, чтобы с вами ничего плохого не случилось. Пожалуйста, спуститесь в подвал.
По-моему, Хельгу это простое обращение, наконец, проняло. Она неопределенно пожала плечами.
— Если что-то плохое начнется, я обязательно спущусь. Обещаю.
Я улыбнулся ей, а Хельга в ответ скорчила гримасу. Ну хоть так.
До рассвета оставалось совсем немного. Я кликнул в беседку своих друзей, а часовым остался сильно нервничающий Игорек. По-моему, он уже где-то принял. Во всяком случае, запашок от него чувствовался неслабо. Тем не менее я решил, что в такой ситуации заснуть он все равно не сможет. А если ему для храбрости надо принять, то ничего с этим не поделаешь…