Свинцовая орда
Шрифт:
— Что там? — закричала мне Хельга. — Что там случилось?
— Тебе лучше не смотреть, — механически ответил я, продолжая держаться за окровавленную щеку ладонью. — По-моему, там все кончено.
Хельга с ненавистью посмотрела на меня и нырнула в люк. Она хромала, но не сильно…
Теперь нас оставалось четверо: я, Леха, Славик и Хельга. Впрочем, в Хельге я уже не был уверен. Выглядывать в окошко мне больше не хотелось. Я боялся, что меня там ждут и мое следующее появление в окне окажется для меня последним. Зато теперь я отчетливо слышал,
Да, задняя часть дома, там, где было дерево, запылала. Я пробежал по комнатам и выскочил на крыльцо.
— Стас! — крикнул мне Славик.
Оказывается, все это время он находился в беседке. Скорее всего, лежал под скамейками.
— Стас! Что делать?
— Ноги будем делать! — ответил ему я.
— Девчонка побежала к машине.
— Ни хрена себе!
Въездные ворота были широко распахнуты. Я подбежал к ним и, прячась за угловым столбом, выглянул на улицу. По моим расчетам, я должен был увидеть труп клиентки, лежащий на улице, после чего моя совесть была бы чиста и можно было бы уводить друзей и самого себя куда-нибудь подальше.
Но то, что я увидел, поломало мои расчеты. Хельга не только была жива, а еще и тащила к воротам брата. Она ни от кого не пряталась, и по ней никто не стрелял. Наверное, узбекам она была даром не нужна, а киргизы надеялись взять такой лакомый кусок живым. Еще бы — она же была блондинкой!
И довольно сильной. Потому что Хельга уже протащила брата почти до самых ворот.
— Славик! — крикнул я. — Сюда!
Слава осторожно выглянул из беседки. Он явно решал, стоит ли выполнять мой приказ. Я сделал зверское лицо. Слава решился, и, когда он добежал до меня, я отдал ему в руки автомат.
— Прикроешь, если что.
Хотя сам я прекрасно понимал, что это только слова. Какой из Славы прикрыватель? Так, видимость одна. Просто мне не хотелось оставлять автомат вообще на земле. Пусть лучше будет у Славы.
Сам же я, повинуясь редкому всплеску совести, рванул к Хельге. Рассчитывал, что если мы будем рядом, то в меня тоже стрелять не будут — побоятся случайно попасть в такую красивую и лакомую девушку. И точно. Стрелять никто не стал. Мы затащили Игоря во двор. Он был без сознания. Его ранили в грудь, и Игорьку требовалась срочная перевязка. Я отобрал автомат у Славика, а Хельгу отправил искать материал для перевязки. Дом уже горел, но иного выхода у нас не было.
— Дедушку и бабушку убили, — ровным голосом сообщила мне Хельга уходя.
Я подумал, что будет совсем некстати, если она сейчас сойдет с ума. Ведь нам надо бежать, а с раненым и сумасшедшим не набегаешься.
И тут я довольно четко понял, что мы не убежим. Втроем — еще может быть. С этими двумя — точно нет. Возле меня возник Леха. Оружие он не бросил, но я понял, что мой славный друг очень и очень близок к настоящей панике.
— Стас, надо дергать, — заорал он. — Или нам конец!
В этот момент я уловил крайне знакомый звук, но очень давно его не слышал. Мелькнуло смутное воспоминание. А что это означало…
— Леха, сиди здесь, — нажал я на его плечо. — Мне надо кое-что посмотреть.
Я, снова пытаясь укрыться за столбом, слегка выглянул в сторону киргизов. Да, память меня не подвела. Звук я опознал точно. Это был БТР. Но вот чей? От этого вопроса зависело все. Если это армия или внутренние войска, то мы спасены. А если… Но это невероятно! Откуда у погромщиков настоящий армейский БТР?
Впрочем, мне не пришлось долго гадать. Из боевой машины дали очередь по узбекской баррикаде, и я тут же вернулся к ожидавшим меня друзьям и раненому Игорьку.
— Парни, это жопа, — сказал я. — Духи БТР притащили. Сейчас из узбеков плов будут делать. И из нас тоже, по ходу дела.
Славик смертельно побледнел. Он и так не выглядел особенно бодро последние часы, а теперь стал вообще белым как полотно. Я судорожно соображал, что нам делать в такой безвыходной ситуации, и кое-что придумал. Мне уже некогда было обдумывать, правильно ли я поступаю, или нет — не было времени, нужно было действовать!
— Хватаем раненого, — сказал я, — и в дом. Давайте, давайте!
Славик и Леха недоуменно посмотрели на меня, но тем не менее безропотно подхватили безжизненное тело Игорька на руки и поволокли к крыльцу. Винтовка била Леху по ногам; наверное, ему было очень больно, но он молча терпел. Я отступал спиной вперед, поводя стволом автомата в разные стороны. Во дворе было нестерпимо жарко от горящих позади меня сараев и гаража, но, по крайней мере, в нас никто не стрелял.
На крыльцо выскочила растрепанная Хельга, в руках у нее был ворох простыней и ножницы.
— Назад! — крикнул я девчонке. — Назад, в дом!
— Он же горит! — закричала она в ответ. — Куда вы?!
— Давай, давай! Надо! Я все объясню. Давай!
Да, дом горел. Но другого варианта я просто не видел. Другой вариант был тупо застрелиться. Мне он еще больше не нравился.
— Тащим в подвал, — закричал я. — В подвал!
Мы протащили тело через комнату и осторожно спустили его в подвал. Я было вознамерился начать перевязку, надеясь, что мне хватит для этого тех скудных знаний, которые остались в моей голове после курсов медпомощи в институте и чеченской практики, но Хельга отвела от брата мои руки.
— Я окончила курсы первой помощи в Германии, — объяснила она сурово, — справлюсь сама. И лучше вас.
— Тем лучше! — Я даже обрадовался. — Теперь так. Мы уходим. Оставайтесь здесь. Забаррикадируйся изнутри. Дом сгорит, обрушится на вас. Но пару дней вы тут просидите как-нибудь. У вас тут не подвал, а настоящее бомбоубежище. Мы прорвемся к узбекам или куда еще. Потом вернемся обратно. И откопаем вас.
— Почему бы вам не остаться с нами? — зло спросила Хельга.
— Потому что если нас всех завалит, кто узнает, что тут сидят люди?