Свинцовый аргумент
Шрифт:
Приблизительно определив место расположения неприятеля и направление его возможного движения, Гуров углубился на две комнаты вправо. Его уже начинала раздражать эта игра в кошки-мышки. Впрочем, как и сам лабиринт комнат недостроенного здания.
– Напрасно ты так поступаешь, Вилков, – громко произнес полковник, и эхо его голоса отразилось от пустых стен. Это должно было дезориентировать неприятеля. – Я уже сказал тебе, что твоя игра проиграна вчистую. Ты не добился того, чего хотел. Крячко будет оправдан. Для этого вполне достаточно показаний Шапито.
– Если
– Может, ты и прав, Вилков, – согласился полковник. – Только ты теперь тоже засвечен. Как ты считаешь, тебя оставит в живых твой шеф и наставник после всего этого? Да и на что ты вообще рассчитывал, когда, досрочно освободившись, подался в бега? Тебя и так ищут, Вилков. Поэтому для тебя было бы разумнее сейчас сдать того, кто стоит за твоей спиной, и поделить всю ответственность пополам. И в деле о торговле наркотиками, и в деле об убийстве.
Ответа не последовало. Вилков собирался с силами. Опираясь левой рукой о стену, он все же принял решение двигаться в направлении окна. Он наконец осознал, что в его нынешнем физическом состоянии схватки с тренированным сотрудником угро ему не выдержать.
– Что скажешь, Вилков?
Гуров уловил на слух его шаги и разгадал задуманный маневр. Полковник с самого начала был готов к подобному повороту событий. Но сейчас его позиция была еще более выгодной. Сам того не подозревая, Вилков двигался в его сторону.
– На такую туфту меня не возьмешь, полковник, – голос действительно приближался. Гуров приготовился к атаке. – Шеф обещал мне новые документы. Новую жизнь... Сечешь, полковник? Не сегодня-завтра будет поставлена новая партия кокса. Очень крупная партия. А это деньги. С деньгами и с новыми документами мне будет сам черт не страшен, не то что какие-то там два полковника из главка.
Гуров больше ничего не говорил. Сейчас ему выгоднее было хранить полное молчание. Он встал с правой стороны от дверного проема, к которому приближался Вилков, и прижался спиной к холодной кирпичной стене. Дичь сама шла в руки охотника. Стрелять Гуров не собирался. Вилков нужен был ему живым.
– Что же ты притух, полковник? Аргументы кончились? – вызывающе бросил Вилков.
Ему оставалось преодолеть всего один дверной проем и одну комнату. А там окно. Заветное спасительное окно, сквозь которое в сгустившихся сумерках просматривался частный сектор. Сумерки тоже были на руку Вилкову. Он почти уверился в том, что ему удастся благополучно улизнуть.
Гуров выскочил из-за угла, как черт из табакерки, и с ходу нанес Вилкову удар ногой в грудь. Тот инстинктивно успел надавить на курок пистолета. Грохнул выстрел, и пуля просвистела в двух сантиметрах от плеча Гурова. Пистолет выскользнул из ослабевших пальцев Вилкова, упал на пол, а его самого швырнуло назад. Он медленно сполз по стене, корчась от боли. Гуров не рассчитывал на такую скорую победу, но он и не мог знать о том, что его удар ногой придется точно на недавнюю рану Вилкова.
Убийца застонал. Перед его глазами поплыли радужные круги, он лишь чудом сохранил сознание, полностью осел на пол и теперь лежал на спине, устремив взгляд в потолок. Гуров быстро приблизился к нему, опустился на одно колено и жестко впечатал в правую глазницу Вилкова холодный металлический ствол «штайра». Указательный палец полковника уверенно покоился на спусковом крючке.
– Что, ситуация изменилась, да, Вилков? – Гуров отрывисто выплевывал слова. – Только вопрос у меня к тебя остается прежним. Кто твой шеф? Или наставник, как ты его называешь? Фамилия, имя? Адрес? Отвечай, паскуда!
Единственным свободным глазом Вилков испуганно взирал на Гурова снизу вверх. Боль в боку казалось ему сейчас несущественной по сравнению с тем, что его ожидало. Судя по взгляду, полковник был настроен очень решительно.
Желая усилить впечатление, Гуров добавил:
– Я не шучу. Мне ничего не стоит спустить курок и вышибить мозги из твоей дурной головы. Никто не знает о том, что я встречался здесь с тобой, а для оправдания моего напарника, как я уже говорил, достаточно будет и показаний Шапито. Ну же, Вилков? Кто он?
Давление ствола на глазницу усилилось. Гуров по-волчьи оскалился, Вилков нервно сглотнул. На этот раз он и сам, без дополнительной подсказки, понял, что его игра проиграна. По какой-то причине он поверил Гурову. Тот сейчас и вправду выстрелит и оставит на этой заброшенной стройке его бездыханное тело.
– Не надо, – взмолился он. – Не убивай, Гуров.
– Имя?!
– Я не знаю, – Вилков лихорадочно облизал губы, скосив левый глаз на палец, лежащий на спусковом крючке. – Я правда не знаю. Клянусь. Я долгое время проработал с этим человеком бок о бок... Но я не знаю. Он ни разу не называл своего имени. Он сам требовал, чтобы я обращался к нему не иначе как шеф или наставник. Мне практически ничего не известно о нем. Хотя, нет, постойте! Я точно знаю, что он мент...
– Что? – Гурову показалось, что он ослышался.
– Мент, – повторил Вилков. – Это точно. Он один из ваших. Ну, не совсем из ваших... То есть я хочу сказать, что он служит в органах. В какой именно структуре, я не в курсе, но служит... Оборотень в погонах.
От последней фразы Гурова невольно передернуло. Он вспомнил о том, как Дацук точно так же отозвался о Станиславе. «Оборотень в погонах». Значит, хоть в чем-то Дацук не ошибся. За всем этим стоял именно оборотень. Вот только кто?
– Как его найти? – задал новый вопрос Гуров. – Как вы с ним связываетесь?
Ствол «штайра» все еще находился в правой глазнице Вилкова и давил на нее достаточно сильно, весьма располагая к откровенности.
– Преимущественно по телефону. Но сегодня он приедет к Жене на квартиру. У нас там стрелка. Он сам назначил мне.
– Во сколько?
– Он не сказал.
– Адрес?
Заикаясь и сбиваясь едва ли не при каждом слове, Вилков покорно продиктовал адрес Евгения Сергеевича. Только после этого Гуров убрал «штайр» от его глаза.