Свинцовый хеппи-энд
Шрифт:
"Ничего не бойся, - посоветовал Ираклию Оскар.
– Я устал бояться. Мы всегда всего боялись, начиная с семнадцатого года, мы живем в постоянном страхе перед силой, оттого, кстати, так замечательно и живем. А я плевать на них хотел, пусть уродуют, пусть прирежут. Мне терять нечего, нет у меня ни дома, ни семьи. А в этом, между прочим, надо тебе сказать, есть большое преимущество. С тридцать пятого года по лагерям мотаюсь. Первый раз получил три года за лишнее слово в хорошей компании, отсидел, вышел; всего семь месяцев на воле погулял, и снова взяли. На сей раз уже
Убеждать Ираклия было не надо, за его спиной и так была кровь. Они стали дружить. И горе было тому, кто вставал на их пути.
В пятьдесят пятом году Оскар был досрочно освобожден. Но Ираклий уже никого не боялся.
Отсидев свои восемь лет, в шестьдесят первом году он вернулся в родную Абхазию, где ждали его родители и пятеро братьев и сестер. Встречали Ираклия буквально, как национального героя.
Он закончил исторический факультет Тбилисского университета, работал учителем, затем стал занимать руководящие должности. Женился, у него родилось трое детей.
События девяносто второго года в Абхазии перевернули всю его жизнь. Но до этого он успел повидаться со своим спасителем.
Найти Оскара Рубановича оказалось делом крайне сложным. И все-таки Ираклий сумел отыскать его. Оскар жил в глухой деревушке, затерянной в лесах Владимирской области. Ираклий поехал к нему.
Жил Оскар не один. С ним была красивая русоволосая девушка лет семнадцати. Ее звали Марина. С этой встречи вся дальнейшая жизнь Ираклия потекла по совершенно другому руслу.
Ираклий влюбился в эту девушку с первого взгляда. С ним стало происходить нечто фантастическое, поразительное. И он ничего не мог поделать со своими чувствами, думая только о ней. Жутко смущался в ее присутствии, начинал говорить с сильным акцентом, путая русские слова, хотя прекрасно владел русским языком, отсидев восемь лет в лагере.
Оскар заметил его состояние.
"Я спас тебе жизнь, Ираклий", - произнес он.
"Всю жизнь буду помнить, дорогой брат", - ответил тот.
"Я не для этого говорю, чтобы напоминать об этом. Я спас тебе жизнь и имею право дать тебе совет. Не рушь свою семью. У тебя прекрасная жена, трое детей. А Марина еще ребенок. Я подобрал ее в электричке, когда ей было тринадцать лет. Сейчас ей всего семнадцать. Она моя воспитанница. Я удочерил ее. И ей рано думать об этом. Ты же
"Твоя просьба - закон", - ответил Ираклий и уехал к себе на родину. Но Марину он никогда не забывал.
Через некоторое время до него дошли слухи о смерти Оскара. А затем он стал одним из руководителей грузинской оппозиции в Абхазии.
Однажды части, которыми он командовал, взяли в плен раненого чеченца Ахмеда Сулейманова, воевавшего на стороне абхазцев. Его хотели убить, но Ираклий спас ему жизнь и отпустил его на все четыре стороны, взяв с него слово больше не воевать на стороне абхазцев. Ахмед свое слово сдержал.
Как-то Ираклию довелось попасть в дом Ахмеда, когда он по своим делам был в Грозном. Это происходило незадолго до первой чеченской кампании...
И то, что он увидел в доме Ахмеда, настолько потрясло его, что он сказал себе: "Это судьба. И никуда мне от нее уже не деться..."
– Погляди, какая девушка у меня живет, - улыбался Ахмед.
– Не жена, не любовница, просто живет, и все. Очень интересная история, я тебе ее потом расскажу.
Он хлопнул в ладоши, и в сопровождении его жен в комнату вошла в длинном шелковом бордовом платье и легких сандалиях ... ОНА!
– Марина!
– крикнул Ираклий, вскакивая с места, словно ужаленный.
– Ее зовут Елена, - возразил пораженный его странной реакцией Ахмед.
Девушка не узнала Ираклия. Она оживленно разговаривала на различные темы, но, как он ни пытался вывести ее на тему об Оскаре и домике во Владимирской области, она никак не это не реагировала.
– У нее потеряна память, - сказал Ахмед и, когда она вышла, поведал Ираклию о том, какие события произошли в Петербурге и в Царском Селе поздней осенью девяносто третьего года.
– Ты стрелял в нее?!
– привстал с места возмущенный Ираклий, грозно глядя на Ахмеда.
– Ты же чуть было не убил ее...
– Мой грех, погорячился, - вздохнул Ахмед.
– Но я сделал все, чтобы вылечить ее. А что, ты был раньше с ней знаком?
– Да, - коротко ответил Ираклий, не вдаваясь в подробности.
– Отдай ее мне. Ахмед долго думать не стал.
– Я твой должник. Бери, - коротко произнес он.
И все. Марина, или, как ее теперь называли, Елена, уехала с Ираклием в Абхазию.
Он бросил семью, оставил жене и детям прекрасный дом в Сухуми и переехал с ней сначала к другу в Георгиевск, а затем в свой старый дом, затерянный в горах.
Он был настолько ласков и нежен с нею, настолько внимателен к ее странной болезни, что она прониклась к нему такими же чувствами и, как ему казалось, полюбила его. Хотя этот процесс длился очень долго. Привычка к Ираклию, благодарность ему за ласку и заботу постепенно сменилась в ее душе другими чувствами. Она стала его фактической женой. А в девяносто пятом году у них родился сын. Его назвали Оскар. Радости Ираклия не было предела, сын был средоточием его любви, центром мироздания. Сын был очень красив: у него были черные кудри, голубые глаза и нежная смуглая кожа. Он был похож и на Ираклия, и на Елену.