Свинцовый хеппи-энд
Шрифт:
– Что? Все в порядке, - хмыкнул Марчук.
– А что с Гараевым?
– Выпил немножко. А так жив и вполне здоров.
– Кто это?
– заинтересовался Гараев, поняв, что речь идет о нем.
Марчук внимательно поглядел в глаза Гараеву и решил, что Раевскому надо обязательно повидаться с ним. Терять времени было нельзя. Надо было расшевелить Гараева, выжать из него все, что можно.
Ведь очевидно, что он врет насчет того, что не был в Стамбуле, причем врет совершенно профессионально, не моргнув глазом. А Раевскому так
– Это Владимир Алексеевич Раевский, - спокойно ответил Марчук, не отрывая взгляда от черных, как маслины, глаз Гараева. И в этих лживых глазах Марчук вдруг увидел выражение неподдельного ужаса. Он мгновенно понял - Гараев причастен ко всему.
Глаза Гараева тут же вновь заволокло пеленой лжи, но этого мгновения Марчуку хватило, чтобы понять - отпускать его нельзя ни на секунду, из него любыми средствами надо выбить сведения.
– Владимир Алексеевич?
– пробормотал Гараев.
– Сам? Сюда? Великий Аллах, какая честь для меня. Скорее зови его. Нет, сюда неудобно, совсем неудобно. Давай спустимся к нему.
Он вызвал лифт, и они поехали вниз. Около подъезда стоял черный "Мерседес" Раевского. Владимир и Генрих в нетерпении топтались рядом с машиной.
– Какие гости!
– закричал Гараев, простирая руки к небу.
– Какие люди! Владимир Алексеевич! Какими судьбами? Здесь, на окраине Москвы, в Южном Бутове, в такое время...
– У меня разговор к тебе, Султан, - протягивая ему руку, холодно произнес Раевский. Гараев схватил его ладонь обеими руками и стал почтительно трясти ее.
– Я весь в вашем распоряжении, дорогие мои спасители, - округлил свои черные глаза Султан. Марчук отозвал Раевского в сторону и шепнул:
– Все врет. В Стамбуле был. Я чувствую. А здесь просто бардак. Либо имитация бардака. Надо его расшевелить. Любыми средствами.
Раевский молча кивнул и подошел к Султану.
– Здесь разговора не получится, поехали к нам, - приказным тоном произнес он.
– Как скажете, как скажете, мне только надо переодеться и предупредить Сашу, - закивал Гараев.
– Можно, - согласился Раевский.
– Проводи его, Митя.
– Не доверяете?
– покачал головой Гараев.
– Береженого бог бережет, - совсем уже ледяным тоном сказал Раевский.
Вместе с Марчуком они поднялись на лифте.
– Саша!
– крикнул Султан.
– Я вынужден покинуть вас. За мной приехали мои добрые друзья.
– Разрушаешь компанию, нехорошо, - укорил его Анисимов, но было видно, что расстраивается он не так уж сильно. Столь могучий человек вполне был способен удовлетворить обеих дам.
Султан прямо на глазах у присутствующих переоделся, облачился в черный дорогой костюм, белую рубашку и галстук.
– Только теперь я могу позволить себе разговаривать с такими высокими людьми, - провозгласил он, поднимая вверх палец.
– Выпьешь на посошок?
– спросила Султана негроидная дама, протягивая ему бокал.
– Почему бы и нет? Такой хороший коньячок.
Он взял бокал с янтарным напитком и залпом выпил. Слегка поморщился и пожевал кусочек лимона.
– Плохо пошел, видно, перебрал я сегодня, - скривился Султан, махнул всем рукой и вышел из комнаты.
– Сашка, тачку оставляю, потом за ней приеду! крикнул он, уже стоя у входной двери.
Султан сел в "Мерседес" Раевского, Марчук со своими людьми в "восьмерку". Машины тронулись с места.
Владимир и Гараев сидели на заднем сиденье "Мерседеса".
– Султан, я спас тебе жизнь, - произнес Раевский.
– Я помню это!
– прижимая руки к груди, с пафосом воскликнул Султан.
– А мне кажется, что забыл.
– Но почему?!
– Подумай.
– Владимир Алексеевич... Владимир Алексеевич...
– Меньше слов, Султан, меньше слов. Не надо меня обманывать, это небезопасно, предупреждаю тебя.
Султан замолчал, Раевский почувствовал, что он в замешательстве.
– Ну, говори же... Я ведь вижу, тебе есть что мне рассказать.
Султан глядел в окно, откинувшись на мягкую кожаную спинку.
– Говори, - повторил Владимир.
Но тут произошло нечто непонятное. Изо рта Султана стали извергаться какие-то странные, нечленораздельные и очень тихие звуки. Он продолжал глядеть в окно.
– Ты что?!
– удивился его странному поведению Раевский.
Султан слегка наклонил голову вперед, затем схватился обеими руками за горло и снова откинулся назад.
– Султан!
– крикнул Раевский, хватая его за плечи.
– Останови машину, Генрих!
Он поглядел в лицо Султана и содрогнулся от увиденного. Жутким остекленелым взглядом глядели черные глаза Гараева на Владимира Алексеевича. В них уже не было никакого выражения - ни возбуждения, ни хитрости, ни коварства. Гараев был мертв.
– Назад!
– закричал Раевский.
– Поворачивай назад! Они отравили его! Они все заодно!
Марчуку перезвонили на его мобильный. И обе машины на огромной скорости помчались назад, в Южное Бутово. Они успели отъехать километров на тридцать с лишним.
Дверь квартиры была открыта. Они ворвались в квартиру и застыли. На полу комнаты лежали три трупа - хозяина квартиры Анисимова и обеих девиц. Хозяин лежал на спине с открытыми глазами, блондинка свернулась клубком около двери, негроидная дама валялась около окна под батареей отопления. Все трое были убиты выстрелами в голову. К. тому же одна из пуль угодила блондинке в живот, этим и объяснялась ее поза - она держалась за живот обеими руками.
– Какой чудесный вечер, - прошептал Марчук, бросая быстрый взгляд на Раевского. Тот ничего не ответил, еще раз поглядел на трупы, а затем повернулся и пошел к выходу. Но в дверях внезапно остановился, схватился рукой за голову и еле слышно застонал от отчаяния и безнадежности.